Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес

Гюнтер Шпехт, 1914 г. р. – в начале Второй мировой войны летал на тяжелом истребителе, в воздушном бою был ранен, потерял левый глаз, не смотря на инвалидность, продолжил летать, после очередного ранения служил при штабе, добился разрешения возобновить боевые вылеты, еще несколько раз был ранен, командовал эскадрой, одержал 32 победы, 1.01.45 г. сбит зенитным огнем в районе Брюсселя и считается пропавшим без вести.

Хорст-Гюнтер фон Фассонг, 1919 г. р. – воевал на Восточном фронте и в ПВО Рейха, командовал группой, одержал более 85 побед, погиб 1.01.45 г., также как и Шпехт.

Антон Хакль, 1915 г. р. – из семьи ремесленника, с начала 30-х г. в армии, унтер офицером воевал на Западном фронте, продвинулся до обер-лейтенната, переведен на Восточный фронт, где командовал эскадрильей, переведен в Африку, из-за ранения был временно парализован, вернулся в строй, в конце войны командовал эскадрой, одержал 192 победы, был в английском плену до сентября 45 г.

Верненр Шроер, 1918 г. р. – 114 побед, из наземного персонала перешел в пилоты, в конце войны командовал эскадрой.

Гейнц Бэр, 1913 г. р. – 220 побед, прошел карьеру от унтер-офицера до подполковника, считался настырным агрессивным бойцом, большее число своих побед одержал на Западном фронте, был сбит восемнадцать раз, в конце войны командовал реактивной эскадрой, погиб в 1957 г. в авиакатастрофе.

Мой отец, потомок древнего тюрингского рода, не в восторге от личности Адольфа Гитлера, и считает этого героя-ефрейтора политическим выскочкой. Но отец, будучи человеком объективным, признает его заслуги по выводу Германии из плачевного состояния, в котором оказались наши земли после унизительного Версальского мира. Экономика, разоренная репарациями, наконец, вышла из упадка и начала расти. Развивалось все. наука, промышленность, культура. Правда мой почтенный батюшка, участник мировой войны, в последнее время, проникнувшись столетними идеями пацифизма Берты фон Зуттнер и Альфреда Нобеля, считает, что Гитлеру нужно было остановиться на Австрии и Чехословакии, а не разжигать новую европейскою бойню. Но что поделать, аристократия все меньше и меньше влияет на умы мясников и пивоваров, а последние, насидевшись в своих пивных, захотели личного мирового успеха под личиной внешнего реванша.

Когда началась польская кампания и последующее за ней продолжение, я находился в призывном возрасте. Положение семьи и прошлые военные заслуги отца позволяли мне выбрать любую карьеру. И хотя я, не будучи пацифистом как отец, воевать особенно не хотел, убедившись, что призыва в армию не избежать, и подумав, что не хочу, подобно отцу просиживать в грязных окопах, подал заявление в Люфтваффе.

Наши успехи во Франции, заставшие меня в летной школе, окончательно убедили в правильности выбранного Гитлером и его нацистской партией курса. Германия, встав с колен, обрела былое эпическое величие и достойные жизненные ориентиры. После взятия Парижа даже мой отец ничего уж не возражал против политики реванша. Он испытал некоторый шок только после начала войны еще и на востоке, считая войну на два фронта повторением ошибки двадцатипятилетней давности. Но что делать, войну легко начать, но трудно остановить. Наша нация воюет и мы, ее мужчины должны быть в первых рядах, а меня, как говориться, обязывает еще и происхождение.

Пройдя все уровни почти двухлетнего обучения, к середине лета 1941 года я имел учебный налет на «Мессершмитте 109» около ста сорока пяти часов, в том числе на пилотаж – двадцать пять, по маршруту – пятнадцать, по кругу – пятьдесят и на отработку приемов воздушного боя – пятьдесят пять часов. С первого самостоятельного полета я полюбил этот мощный и одновременно маневренный самолет. Сложный на взлете и посадке, но послушный и агрессивный в воздухе. В Мессершмитте чувствуешь себя королем неба!

Закончив обучение, надев летную куртку с четырьмя крыльями на петлицах, двумя звездочками оберфельдфебеля на погонах и пилотку с нашивкой Люфтваффе, я получил направление на восточный фронт в I группу 54-й истребительной эскадры «Зеленое сердце», продвигающуюся с группой армий «Север» к Ленинграду. Выбор мой был не случайным, я сознательно просил зачислить меня в «Грюнхерц», ведь эмблема эскадры пошла от герба моей родной Тюрингии, а командир эскадры майор Ханнес Траутлофт был моим земляком. Еще проходя обучение в летной школе, я интересовался биографией этого тюрингца – прославленного летчика легиона «Кондор», прошедшего в свое время подготовку в Липецкой авиашколе в числе ста двадцати лучших истребителей Германии.

Ах, Тюрингия, Тюрингия – «Зеленое сердце Германии», ведущая свою родословную от вероломных королей. Герменефреда, Бертахара и Бадериха, ставших жертвой собственных междоусобиц и мстительных франков, твой Тюрингенский лес помнит духовные искания Гете и баллады Шиллера, в зелени твоих деревьев покрывающих склоны крутых гор черпал вдохновение Бах! Здесь прошло мое детство, когда я увижу тебя снова!

Получив на заводе новенький, пахнущий свежей краской «Фридрих» в составе небольшой группы мы вылетели на восток. Маршрут проходил через Ливонию, где мы сделали промежуточную посадку на прекрасно оборудованном аэродроме. Там я впервые увидел русских военнопленных, они имели вид удрученных оборванцев, победить таких труда не составит! После заправки самолетов, обеда и короткого отдыха взяли курс на северо-восток и перелетели в Псковскую губернию, где находился аэродром базирования нашей группы. Сели на полевой аэродром в районе деревни Заруденье, который-то и аэродромом нельзя назвать, так. пыльное ровное поле. Нас разместили в палатках, и мы начали знакомство с частью.

Я был зачислен во вторую эскадрилью первой группы пятьдесят четвертой истребительной эскадры. Моим старшим командиром стал гауптман Эрих фон Зеле, недавно назначенный командиром группы. Быт был спартанским. жили в палатках, мылись в речке Плюса, оборудование пыльного полевого аэродрома было примитивным. Впрочем, этих неудобств мы не ощущали, спасала летняя жара и наша молодость. Пребывание в российской глуши казалось нам больше приключением, чем тяготами, тем более что война не должна продлиться слишком долго, ведь когда мы прибыли в часть, войска группы армии «Север» уже ворвались в Старую Руссу.

«Грюнхерц» начала свою войну с первых дней компании и имела ошеломляющие успехи в разгроме противника. Самым значительным было уничтожение шестидесяти пяти «красных» бомбардировщиков в течение нескольких вылетов в один день двадцать девятого июня в районе переправы через Даугаву. 18 июля подразделение Траутлофта праздновало свою пятисотую победу на Восточном фронте. Все мы, молодые летчики, хотели походить на «хитрого лиса» мастера воздушной охоты Ганс Филиппа, чей полет Траутлофт называл танцем, понятным только специалистам, ну, или на менее титулованных. Ханса Гетца или Гюнтера Бартлинга – участников европейской компании. С такими пилотами мы быстро сломим сопротивление русских. Впрочем, что я знал о России – огромной полувосточной варварской стране, пока только то, что там не найти хорошего алкоголя. Именно поэтому мой новенький «Фриц» принес из Германии не только меня, но и ящичек элитного французского коньяка – будет, что выставить товарищам по случаю побед, в коих я несомневался.