Халил Мусаев - Три буквы на моем заборе. КВН

В аэропорту «Внуково» нас встречал большой автобус. Я долго удивлялся, откуда он узнал, что мы прилетаем, пока мне не объяснили, что его заранее по телефону заказал наш коммерческий директор Шуми Шаботаев. Автобус повез нас в гостиницу «Измайловская». По дороге сама собой родилась наша первая импровизационная московская шутка. Я увидел большое высотное здание и решил блеснуть эрудицией.

– Пацаны, смотрите – Кремль, – громко заявил я.

– Успокойся Халил, это МГУ, – возразил мне Карен. А вся команда еще долго хохотала.

Всю оставшуюся часть автобусной поездки я предусмотрительно молчал. Корпус «Бета» встретил нас красивыми девушками в мини-юбках и игровыми автоматами. Ни тех, ни других я, разумеется, раньше не видел. Так почти одновременно я открыл для себя существование в России игорного бизнеса и представителей первой древнейшей профессии. С обладательницами самых коротких юбок минут через двадцать я был уже знаком и вел приятную светскую беседу. Произошло это таким образом. Пока нас распределяли у стойки администратора по номерам, я сбегал в соседний коммерческий ларек и купил фотоаппарат «Полароид». Смущаясь и краснея, я попросил одну из дам сфотографироваться с ней, чтобы в Махачкале показать знакомым девушкам, какая сейчас в столице мода. Когда же меня Ванати аккуратно отвел в сторону и объяснил цель их пребывания в гостинице, было уже поздно. Я знал по именам всех местных блондинок.

До игры оставалась неделя. Первые два дня прошли спокойно. Часа по четыре мы репетировали в конференц-зале гостиницы, а потом разбредались по своим номерам пить чай. На третий день нам предстоял просмотр перед Самим. К моему удивлению, Александр Васильевич не встретил нас своей знаменитой добродушной улыбкой, с которой у меня прочно ассоциировался его телевизионный образ. В жизни Маляков оказался человеком весьма суровым. Отсмотрев материал, он в сопровождении руководителей команды куда-то удалился. О чем они говорили, я не знаю. Но после разговора с Президентом Шабан и Андрей вернулись хмурыми. Всю ночь и последующие сутки наши авторы не спали, не ели и не пили. Через 36 часов актерскому составу были продемонстрированы новые шутки. Теперь уже досталось нам. Все оставшееся до игры время мы репетировали с редкими пятнадцатиминутными перерывами на прием пищи. Я не знаю, как репетируют в Большом театре, но думаю, что такого издевательства над живым человеком у них точно нет.

Накануне игры (так бывает перед всеми играми) – генеральный прогон, участвуют в нем команды – соперницы предстоящей битвы. Мы играем полностью программу, за исключением, естественно, разминки. Все это шоу записывается на пленку. Перед самым нашим выходом на сцену в конкурсе «Приветствие» я каким-то образом во Дворце молодежи набрел на зал с детскими игровыми автоматами. У нас в кинотеатрах такие раньше стояли. И я так увлекся «Морским боем», что забыл о цели своего пребывания в этом Храме Искусства. Когда Андрей меня отыскал, наши уже стояли на сцене и даже пытались шутить. Положение спасло только то, что мой выход должен был состояться чуть позже остальных. Я успел. Почти. Тридцатисекундную заминку никто не заметил. Вечером я был героем Галановского монолога под заголовком «Так жить нельзя». На первый раз меня простили. Больше я себе такого, естественно, не позволял.

«Бродяги» на сцене МДМ.

Уже когда мы стали зарабатывать концертами, наши руководители ввели систему штрафов. Прогулял репетицию – 10 долларов, употребил нецензурное выражение в общественном месте – 20 долларов, просто «употребил» – 50 долларов и так далее. В эти времена у нас и родилась шутка: «Ты опоздал ровно на 100 баксов!». Но, честно говоря, я не помню, чтобы кто-то подвергался этим драконовским штрафам.

Вообще, сезон 1994 года в КВНовской истории был во многом необычным. Во-первых, это был юбилейный год тридцатилетия работы на телевидении Александра Васильевича. Во-вторых, Масляков впервые в жизни был удостоен государственного звания. Ему «дали» «Заслуженного деятеля искусств России». Это событие, безусловно, наложило отпечаток на весь год нашего дебюта. В-третьих, редакторы программы изменили структуру и турнирную сетку сезона. Подробнее об этом чуть позже. И, наконец, последнее. В 1994 году ушли с большой КВНовской сцены безусловные звезды начала девяностых – команды из Одессы, Новосибирска, «Дрим Тим» с неподражаемым Сивохой. Масляков серьезно забеспокоился о телевизионном рейтинге своего детища. Но, даже несмотря на то, что в этом сезоне в Высшую лигу как никогда много влилось команд-дебютантов, рейтинг КВН не только не упал, но и вырос!

Итак, в 1/8 финала нам предстояло «скрестить шпаги» с командами Ереванского медицинского института, Харьковского авиационного института, Белорусского государственного университета, Запорожского медицинского института и командой «Волга-Волга» из Камышина. В другой игре на стадии 1/8 финала играли Луганский педагогический институт, Симферопольский университет, «Настоящие тамады» из Тбилиси, «Сибирские богатыри» из Кемерова и команда «Криворожская шпана». Всем командам предстояло сыграть по три конкурса – приветствие, разминка и музыкальный. Мы заняли в своей игре третье место и вышли в четвертьфинал, за бортом которого остались запорожцы и волжане. Первое место справедливо досталось ереванцам. Команда у них была сильнейшая, называлась она «ШАРМ» – Шоу АРмянских Мужчин. От них действительно исходил какой-то необычный шарм. Причем что в жизни, что на сцене. Помните?

К тому же они обладали огромным опытом выступлений в высшей лиге. А опыт в КВНе – вещь весьма ценная. Именно армяне и стали чемпионами в 1994 году. А мы в четвертьфинале заняли последнее – четвертое место и вылетели из дальнейшей борьбы. Но это было позже.

А пока мы возвращались домой после первой игры на сцене МДМ. Возвращались уставшие, но очень довольные и гордые собой. Дома меня ждал праздничный ужин, и мама, которая окончательно потеряла надежду, что из сына получится нормальный человек с понятной для всех специальностью. Клоун он и есть клоун. На следующий день я проснулся знаменитым.

– Эй, сотовый телефон где здесь продается?

– А вам зачем?

– А мы это… мы новые русские.

– Да вы ж по-русски еле говорите.

– А мы это…недавно.

И в следующем 1995 году мы остановились на стадии четвертьфинала. Как отмечали представители жюри, «…у дагестанцев все здорово, вот только им чего-то не хватает». Мы и сами это понимали. А потому все время пытались чего-нибудь изобрести. В том самом злополучном четвертьфинале мы играли против белорусов, гусар и тамбовских волков. Именно в этой игре мы показали один из лучших своих номеров – сценку о тяжелых буднях ГАИ.