Георги Лозев - Я, Легионер

Среди руин постоялого двора полковник Жанингро нашел протез капитана Данжу и забрал его с собой. Деревянная рука стала символом Иностранного легиона. Сначала она была сохранена как реликвия в Сиди-Бель-Аббесе, а когда легионеры оставили Алжир, она была доставлена в Обань, в склеп Музея Первого иностранного полка. Каждого 30 апреля, когда отмечается великая битва при Камероне, легионеры преклоняются перед рукой капитана Данжу.

Через два месяца после битвы, полковник Дюпен со сто пятьюдесятью всадниками союзных армий в Мексике, и сто двадцатью легионерами Первого батальона нанес поражение частям Хуареса, которые участвовали в битве при Камероне. Война продолжилась я еще два года, полковник Камбас, спасший под Камероном капрала Мен и легионеров Венселя и Константина, погиб в бою. Его тело было завернуто во флаг Легиона и сопровождалось до Уатуска, где, в свою очередь, легионеры отдали ему честь.

Благодаря жертве Третье роты, ценный груз, перевозимый конвоем прибыл в целости и сохранности под Пуэблу. Следующие составы продолжали идти без проблем по дороге, обеспеченной Иностранным легионом, и, наконец, французской армии удалось захватить Пуэблу. Победа в военном плане была безусловной, но политика Наполеона III изменилась после Гражданской войны в США. Американцы признавали легитимность только правительства Хуареса и возобновили помощь повстанцам, чтобы те укрепили свою власть. Под давлением политиков французский император вывел войска из Мексики.

Хотя французская миссия в Мексике не удалась, это был самым большим успехом до тех пор Иностранного легиона. Третья рота написала одну из величайших страниц в истории Легиона. Саможертвы этих невероятно храбрых воинов принуждает штаб-квартиру в Париже, наконец, признать легионеров как героев. Наполеон III решил никогда не оставлять их на убой во имя каузы других государств. Он приказал вышить на флаге Иностранного полка «Камерон», а имена Данжу, Вилена и Моде выгравировать золотыми буквами на стене музея «Дом Инвалидов» в Париже. Кроме того, на месте легендарной битвы воздвигнут памятник, который говорит:

Чудом оставшийся в живых капрал Мен был освобожден мексиканцами в июле 1863 года, и в конце миссии в Мексике он получил звание лейтенанта. В 1868 году он направился к новым приключениям во Вьетнам, но там был репатриирован в связи с болезнью. Когда в 1870 году восточная Франция была оккупирована немцами, армия князя де Сакса штурмует Базей, в конце эпической битвы разыгрывается та же сцена, как под Камероном. На этот раз роль мексиканского постоялого двора играла гостиница «Буржери», а Легиона — так называемая Голубая дивизия, и там среди последних оставшихся в живых собрались вокруг майора Ламберта, снова появился Филипп Мен. Этот неутомимый боец вышел из рядов Легиона и вступил в Третий полк морской пехоты, позднее вошедший в состав Голубой дивизии. В гостинице «Буржери» остались лишь несколько бойцов, которые не сдались и удерживали немецких захватчиков. Среди них был и капрал, выживший под Камероном. Боеприпасы опять были на исходе и он встретил в штыки идущих на него немцев. Фортуна снова была с ним. Чудом выживший в Мексике, Филипп Мен снова высмеялся в лицо смерти, и ему даже удалось вырваться из плена и присоединился к армии Луары, которая отражала немецкие атаки. Приключения этого солдата продолжались и в последующие года рядом с пехотинцами из Сенегала. Ангел-хранитель парил до конца военной карьеры отважного воина. В 1878 году, после двадцати восьми лет службы, Филипп Мен отправлен отставку с почестями и славой.

В первый раз, со времен моего приезда во Францию, было холодно и шел проливной дождь. Погода изменилась неожиданно. Лето кончилось, но в моем сердце солнце все еще светило, и ничто не могло испортить мне настроение.

Нас было парней тридцать, одетых в новую военную форму и мы гордо несли зеленые береты на головах. В сопровождении сержанта и капрала, инструкторов Четвертого иностранного полка, мы выстроились на вокзале в Марселе, откуда поезд отвез нас в военную базу в Кастельнодари. Мы были что-то вроде железной руды, которая будет переплавлена, очищена и обработана на заводе. Из нас должны были сделать самую крепкую закаленную сталь. На вокзале в Марселе моя самооценка была по-прежнему высокой. Урок тест Купера не был достаточен, так как я обвинял в моей минутной слабости простуду. Я верил в свою волю и был убежден, что сержанты-инструкторы в Кастели нечем меня напугать. Я занимался с шестилетнего возраста спортом, и хотя никогда не был чемпионом, я чувствовался постоянно в отличной физической форме.

Среди парней, у которых был билет на поездку в школу полка Иностранного легиона, был немец Карл, Эрвин из Словакии, с которыми я начал это приключение в Страсбурге. Я увидел своего главного оппонента во время тест Купера — поляка Ковалевского, сейчас под именем Клис. Конечно, одним из нас был и уважаемый всеми русскими капитан Красной Армии Павлов. Единственный представитель Соединенных Штатов, Джеймс Форд, также был выбран на заключительный этап отбора, от которого мы уже не имели права уйти по своей воле. Все горели желанием попробовать свои силы в Кастели. Если мы действительно это заслужим, после четырех месяцев мы бы снова вернулись на ту же станцию, откуда нас бы распределили по разным полкам Легиона.

Поезд был составлен и ждал нас, и мы стояли смирно перед новым сержантом, который объяснял нам, что, поскольку мы находимся под его командованием, и никто не может и шаг сделать без его личного разрешения. Мы не могли двигаться самостоятельно. Жить в боевой роте означало жизнь по парам и с того момента мы сопровождались нашим товарищем. Мы были должны понять, что во время акции мы зависим от наших товарищей, а сами мы были никем. В этом случае, сержант не оставил нас ни на минуту в покое, так как его задача была завести нас в Кастель и чтоб никто не заблудиться по дороге. Когда инструктор закончил свою речь, мы поставили свои сумки в поезд, затем ефрейтор издал приказ войти в поезд.

— Давайте, поспешите! Кто зайдет последним, тот первый встанет на вахту.

Те, кто поняли приказ, поспешили залезть в поезд. Последним вошел здоровенный венгр, который понятия не имел, что сказал капрал. Он попробовал усесться удобно на свободное место, но тогда сержант жестом приказал ему пойти к ефрейтору, который стоял рядом с нашими сумками в начале вагона.