Владимир Гаков - Джек Уильямсон — легионер времени

Сколько мемуаров сочинено с одной-единственной целью — во что бы то ни стало выпятить на первое место себя, любимого, а уж Истории, свидетелем коей довелось стать, — коснуться мимоходом, в последнюю очередь! Если руки дойдут... А вот Джек Уильямсон, как никто другой на этом свете, имеет право заявить — безо всякого кокетства и ложно понимаемой скромности: «История американской science fiction разворачивалась на фоне меня».

И это будет сущая правда.

Он начал писать и публиковать научную фантастику, когда жанр даже не имел своего нынешнего, известного во всем мире, названия. Стал одним из основоположников и живым классиком «космической оперы», когда и эту разновидность фантастики еще не успели окрестить. Придумал концепцию Легиона Времени — своего рода «темпоральных сил быстрого реагирования», — и потом кто только не воспользовался в фантастике открытием Уильямсона! Первым ввел в эту литературу термин «андроид», более соответствующий человекоподобным искусственным существам, рожденным писательской фантазией.

Он рос, эволюционировал как писатель вместе с научной фантастикой. А когда последняя сменила убогие тряпки Золушки на роскошное платье королевы, осознала самое себя и пристальнее вгляделась в сотворенное за прошедшие десятилетия, не кто иной, как ветеран Джек Уильямсон, стал одним из первых ее академических критиков и исследователей. Свою диссертацию по творчеству Герберта Уэллса писатель, обратившийся к фантастоведению, защитил, разменяв седьмой десяток...

Да и вообще — что долго расписывать этапы его жизни в литературе. На мой взгляд, достаточно двух дат: 1928 год — первый опубликованный рассказ, и 1994-й — последний (пока?) опубликованный роман.

Спустя год Джек Уильямсон (хочется пожелать ему этого со всей искренностью) отметит сразу два юбилея: 90 лет жизни и 70 — жизни литературной. Ничего не скажешь — внушительно. Причем, если другие рекордсмены-долгожители, вроде недавно ушедшего старейшины отечественной фантастики — Абрама Рувимовича Палея, — к этой литературе обращались постольку-поскольку (и знамениты были, в основном, благодаря своему фантастическому долголетию!), то с Уильямсоном ситуация совсем иная.

В скидках на возраст он не нуждается.

Уильямсон сегодня — бесспорный и уважаемый современный классик американской научной фантастики. Признанный ее отец-основатель и основоположник многих направлений этой литературы. Свой семидесятилетний юбилей в 1978 году ветеран отметил тем, что был избран президентом Ассоциации американских писателей-фантастов и с честью провел на этом посту положенный срок. И завоевал вторую по счету премию «Великий Мастер», присуждаемую членами Ассоциации, — пропустив вперед лишь одного Хайнлайна (но тот, бесспорно, был и остается самым популярным автором в мире американской фантастики)...

Название автобиографии патриарха научной фантастики, изданной в самый канун 1985 года, можно перевести по-разному: «Дитя удивления», или «Дитя удивительного», или «Дитя чудес». С подзаголовком: «Моя жизнь в научной фантастике». Жизнь Уильямсона действительно требует прилагательных «удивительная» или «чудесная»...

Родился Джон Стюарт Уильямсон 29 апреля 1908 года на отцовском ранчо близ городка Бисби. По инерции хочется добавить: штат Аризона, — однако в ту пору деревенька под тем же названием принадлежала некоей суверенной Территории Аризона, которая только спустя 4 года станет 48-м штатом Америки. И сегодня Бисби находится на самом юге США, в десятке миль от границы с Мексикой; тогда же — это место и было Мексикой!

Удивительно, что даже в такой глуши будущему писателю повезло с родителями — можно сказать, местными интеллигентами, лишь незадолго до рождения первенца потянувшимися к «землице». Мать происходила из семьи богатого южанина-аристократа, успевшего — перед тем, как Гражданская война разорила его, отняв рабов, — дать дочери хорошее образование. Каким-то ветром судьба занесла ее в захолустный Бисби, где она преподавала в местной школе. Там на ее жизненном пути возник молодой коллега, выпускник Техасского университета Эйза Ли Уильямсон.

Однако, если бы мальчик перенял от учителей-родителей одну лишь любовь к книгам и наукам, светила бы ему, вероятно, совсем иная карьера — университетского профессора. Профессором он со временем стал и так, но до того успел отличиться в иной области! Важную роль в формировании будущего писателя — к тому же писателя-фантаста — сыграли отцовские гены, а Эйза Уильямсон относился к той любопытной и чрезвычайно распространенной породе людей, про которых обычно говорят, что у них шило в одном месте! Мерная и чинная, расписанная по часам жизнь провинциального учителя была ему откровенно в тягость, а раскинувшиеся вокруг девственные земли, напротив, манили взор и зажигали кровь.

Короче, едва женившись на коллеге-учительнице и став отцом, Эйза Уильямсон вдруг решил заняться фермерством — на паях с двумя шуринами. Вместе они отправились к истокам реки Рио-Яки — можно было бы назвать цель их путешествия «медвежьим углом», если бы в тех широтах водились медведи... До ближайших соседей, вся «ферма» которых состояла из нескольких крытых повозок да наскоро сооруженного загона для скота, нужно было тащиться целый день! При том, что взамен городских шума и суеты семейство Уильямсонов получили отнюдь не рай на лоне природы. Время от времени окрестности оглашали воинственные крики индейцев-апачей, в изобилии водившиеся в горах пумы частенько нападали на свиней, а во время ходьбы следовало то и дело поглядывать под ноги — скорпионы в тех местах были не редкость.

Словом, два первых года жизни маленький Джек романтики хватил — от пуза, на все оставшиеся годы! Хотя и длилась она недолго: в 1910 году в Мексике началась очередная революция, и родители почли за благо убраться подобру-поздорову «за границу» — в родные Соединенные Штаты.

Там дела у старшего Уильямсона не заладились. Потерпев несколько неудач кряду с развертыванием собственного хозяйства на мертвой иссушенной замле Аризоны, он, подобно тысячам американцев, погрузил нехитрый скарб и все семейство в крытую повозку-фургон (легендарный wagon первопоселенцев!) и, гоня перед собой свою единственную собственность — куцее стадо, — направился в восточную часть соседнего штата Нью-Мексико. Путь его лежал в место под названием Льяно-Эстакадо, где, как говаривали, земли все же были получше — и шансы разбогатеть выше...

Земля в Льяно-Эстакадо, действительно, была получше — та, что предусмотрительно разобрали задолго до приезда Уильямсонов! Опоздавшим же, как всегда, остались одни корешки. И потянулись воистину суровые будни, полные борьбы — за какое уж там богатство — за выживание! Вырастить и сохранить урожай на самой границе с пустыней, когда долгие периоды засухи сменялись песчаными бурями (а там и градом), а местная растительность часто оказывалась ядовитой и приводила к массовому падежу скота, — удавалось далеко не многим.