Наталия Костина-Кассанелли - 100 историй великой любви

Ницше был настолько потрясен умом, твердостью характера и прочими достоинствами новой знакомой, что меньше чем через месяц после начала знакомства попросил ее руки и сердца. Лу поступила с Ницше так же, как и с Рё: предложила жить с ней в доме, «полном книг и цветов», и не только с ней одной, но и… с Рё!

Троица действительно зажила в доме под одной крышей. Они прекрасно проводили время в философских беседах, наслаждались музыкой и поэзией. Лу была вполне счастлива, но Рё и Ницше из кожи лезли вон, борясь за пальму первенства в ее глазах. Они то и дело бросали в сторону Лу ревнивые взгляды, и соперничество грозило вот-вот перерасти из философского спора в обычную потасовку.

Постороннему могло показаться, что Лу – развращенное чудовище. Однако это было лишь первым впечатлением – девушка была вполне целомудренна. Просто ей казалось, что между мужчиной и женщиной вполне возможны братские отношения, даже в пределах одного дома! В те времена, когда женщине было неприлично оставаться с посторонним мужчиной наедине где бы то ни было, эта доктрина привела бы в замешательство кого угодно.

Возможно, причина таких отношений с мужчинами крылась в том, что у Лу было четыре старших брата и, как говорила она сама, «в детстве мне казалось, что весь мир населен братьями». Повзрослев, Лу отчаянно желала построить некую интеллектуальную коммуну, где, живя рядом, можно было бы общаться без помех на любые темы. Ей было двадцать один, Рё – тридцать два, Ницше – тридцать восемь, но умудренные знаниями и опытом философы с этой молодой женщиной чувствовали себя на равных!

«Тройственный союз» просуществовал несколько лет, при этом, проживая сразу с двумя вполне темпераментными мужчинами под одной крышей, Лу умудрилась сохранить девственность. Сами же Рё и Ницше дошли буквально до точки кипения. Им казалось, что Лу должна выбрать кого-то одного, она же сама вполне довольствовалась «братской любовью». Особенно остро ненавидела Лу сестра Ницше, Элизабет. Она требовала, чтобы Фридрих порвал с «развратной русской», а сам философ, совершенно измученный ревностью, попробовал объясниться с Лу еще раз.

Однако после нового объяснения в любви его ожидал отказ. Кроме того, Элизабет оскорбила Лу письменно – и троица, к удовольствию сестры Ницше, наконец разъехалась. Избалованный всеобщим вниманием, никогда не знавший отказа у женщин, он потерпел сокрушительное фиаско на личном фронте. По примеру сестры, Ницше пишет Лу едкое письмо, но забыть ту, кто ранила его в самое сердце, которую он называл то «совершенным другом», то «абсолютным злом», он не сможет никогда.

Через год, в своей знаменитой книге «Так говорил Заратустра», Фридрих Ницше скажет: «Идешь к женщине – не забудь плетку!» Лу, которая никогда не лезла за словом в карман, добавит к этим строкам и свой комментарий: «Чтобы она могла тебя отхлестать!» Книга была создана, по словам Петера Гаста, друга Ницше, «из его иллюзий о Лу». Ведь «именно Лу вознесла его на гималайскую высоту чувства»!

Та, которая вслед за Титом Ливием любила повторять: «Дружеские связи должны быть бессмертными, не дружеские – смертными», на своем жизненном пути разобьет еще не одно сердце. Лу Саломе будет любима многими мужчинами, но не сразу научится отвечать на их чувства. И она никогда не забудет того, кто написал ей весной 1883 года: «Я бросаю тебя исключительно из-за твоего ужасного характера. Если бы я создавал тебя, то дал бы тебе больше здоровья, и еще то, что гораздо важнее здоровья, – может быть, немного любви ко мне». Пройдет еще много времени, пока эта «странная русская» научится любить сама – такой же чистой и пламенной любовью, какую она сумела зажечь в самом Фридрихе Ницше.

Они производили впечатление самой счастливой пары Голливуда, но… только на экране. На самом деле тот, кто порхал по танцполу с легкостью мотылька и отбивал такой степ, что стал легендой еще при жизни – Фред Астер, был женат совсем на другой женщине. И был, как ни странно, примерным семьянином и прекрасным отцом.

Фред Астер и Джинджер Роджерс

Джинджер Роджерс, напротив, слыла отъявленной сердцеедкой и разбивательницей незрелых браков. Но только не таких, каким был брак ее партнера Фреда. После знакомства с хрупкой очаровательной блондинкой, не уступавшей ему в танцевальном мастерстве, он был совершенно очарован ею, но его брак ей удалось разбить далеко не сразу, хотя Джинджер очень старалась сделать это побыстрее.

Фреда Астера на самом деле звали Фредерик Аустерлиц. Танцами Фред начал заниматься еще в детстве вместе с сестрой Адель. Аустерлиц – это было слишком длинно и слишком по-немец-ки, поэтому пара американских танцоров выбрала себе звучный псевдоним Астер. Брат и сестра, виртуозные танцоры, вскоре попали на сцену, а затем и на Бродвей. Фреда заметил сам Джордж Гершвин – великий композитор, чьи музыкальные взгляды оказали на Астера большое влияние. Их дружба продолжалась всю жизнь.

Все 20-е годы ХХ века Фред и Адель протанцевали на бродвейских сценах. Они имели ошеломительный успех, и Фред уже начал помышлять о Голливуде, когда Адель неожиданно вышла замуж за лорда Кавендиша и их творческий союз распался. Нужно было искать новую партнершу, но это было не так легко: Фреду было уже тридцать три, и у него была такая виртуозная техника, которой нелегко было соответствовать. Первые кинопробы Астера оказались не слишком удачными. То ли продюсер совсем ничего не смыслил в танцах, то ли был откровенно слепым, но его вердикт гласил: «Петь не умеет. Играть не умеет. Залысины. Немного танцует…»

Однако унывать было рано – Голливуд его все же заметил. Первый фильм с Фредом «Танцующая леди» был не слишком хорошо принят публикой, однако второй – «Полет в Рио» – в одночасье сделал Астера знаменитым.

Его и ослепительную двадцатилетнюю блондинку Вирджинию Кэтрин Макмэт, больше известную под именем Джинджер Роджерс, также познакомил Голливуд. Фред увидел девушку на съемочной площадке и был покорен ее пластикой. Замена Адель была найдена!

Мать юной Джинджер подвизалась в киноиндустрии, она писала сценарии и подрабатывала театральным критиком, так что девушка знала о мире искусства не понаслышке. Вместе с матерью Джинни часто бывала в театре, а однажды даже заменила заболевшую актрису второго плана. С этого и началась ее актерская карьера. Жанром Джинджер был водевиль, и тут она поистине блистала.

В семнадцать Джинни выскочила замуж за собрата по профессии – певца Джека Пеппера, но их брак просуществовал совсем недолго. Ей гораздо интереснее было оставаться свободной и делать карьеру. Она пробилась на Бродвей, где ее внешность, прекрасные актерские данные и замечательное понимание характера роли быстро выдвинуло Джинджер в первые ряды. Затем под ее напором пал Голливуд – после мюзикла «Сумасшедшая девушка», который сделал ее звездой Бродвея первой величины, дорога в кино была открыта.