Павел Фокин - Маяковский без глянца

– Вы не раздумали? Нет? Надпись сделать?

– Пожалуйста…

Маяковский вынимает стило и надписывает:

Наталья Александровна Брюханенко:

Все книжки он продает со своими автографами. На книжке Диккенса он зачеркивает «Чарльз Диккенс» и надписывает «Владимир Маяковский».

– Ведь так вам приятней? – спрашивает он, нарочито театральным жестом подавая ее покупателю.

Наталья Федоровна Рябова:

Положив незаметно для меня маленькую круглую конфетку в носик чайника, Владимир Владимирович попросил меня налить ему чаю. Конфетка звонко шлепнулась в стакан, как только я наклонила над ним чайник. Испугавшись, я чуть не выронила из рук и то и другое.

Людмила Владимировна Маяковская:

Детство Володи протекало в трудовой деревенской обстановке. Жили в лесничестве, в окружении грандиозной и разнообразной природы.

Дом всегда был полон птиц и животных: лошадь, множество собак, кошек. Объездчики, зная нашу любовь к зверям, приносили маленьких живых лис, белок, медвежат, джейранов (диких коз). Звери – любимые друзья Володи. <���…>

Он любил крабов, которые расползались по всей квартире. <���…>

С семи лет отец брал Володю с собой в объезд лесничества на лошади. Этого Володя ждал всегда с нетерпением.

Александра Алексеевна Маяковская:

Обычно с утра к дому подъезжали объездчики. Володя бежал им навстречу, они сажали его на лошадь, и он въезжал во двор.

Имриз часто доставлял ему это удовольствие: брал за уздечку лошадь, на которой сидел шестилетний Володя, и водил ее по двору, и таким образом выучил его ездить верхом на лошади. <���…>

В окне комнаты (в Кутаисе. – Сост. ), где занимался Володя, висела клетка с канарейкой. Володя с грустью посматривал на нее, так как до этого видел только свободно летающих птиц, поющих в лесу.

Василий Васильевич Каменский:

(В 1914 г. – Сост.) Маяковский <���…> решил взяться за кино:

– Сам напишу сценарий, сам стану играть и приглашу сыграть вас за компанию. И вообще пора взяться нам за кино. Довольно ставить цыганские романсы «Пожалей же меня, дорогая», а просто «Мы», и никаких каминов с банкирами. Например: «Мы – в зверинце». Чорт возьми, что тут можно навернуть! Едем в зверинец и там устроим заседание со зверюгами.

И через полчаса мы уже фантазировали на весь зверинец:

– Мы и медведи! Мы и львы! Мы и носороги!

– Ну, ничего же не может быть более изумительного, чем зверюги, – ласково говорил Маяковский, угощая зверей и птиц разными лакомствами, – вот смотрите – кенгуру! Да ведь это же Витя Хлебников! Вот слон! Ведь это Бурлюк! Вот розовый пеликан! Ведь это же Вася Каменский, авиатор, рыбак! Вот вам жирафа! Да ведь это я!

И мы, взветренные задорной молодостью, переходили от клетки к клетке, от зверя к попугаю, от одного человекоподобного к другому.

Лев Федорович Жегин:

В связи со стихом:

я вспоминаю, что Маяковский испещрял в ту пору изображениями жирафов любой кусок бумаги, случайно попадавший ему под руку, или даже целые альбомы для рисования.

Наталья Александровна Брюханенко:

Особенно часто и хорошо рисовал лошадок, у которых пар валил из ноздрей.

Василий Васильевич Каменский:

– Вот идет ослик, сонно бредет ослик сам по себе, – ласково говорил Маяковский, нежно любивший животных, – прежде я бы обязательно угостил его хлебцем и сел на него и проехался, а теперь, если сяду, не видать будет ослика, и ноги мои по земле потащатся.

Лили Юрьевна Брик:

Маяковский научил меня любить животных. Он говорил, что любит их за то, что они не люди, а все-таки живые.

В нашей совместной жизни постоянной темой разговора были животные. Когда я приходила откуда-нибудь домой, Владимир Владимирович часто спрашивал, не видела ли я «каких-нибудь интересных собаков и кошков». В письмах ко мне он много писал о животных, а на картинках, которые рисовал во множестве, изображал себя щенком, а меня кошкой, скорописью или в виде иллюстраций к описываемому. <���…>

Было это в 1919 году.

…Мы шли вдоль дачных заборов, внюхивались в сирень. Маяковский шагал посреди улицы и выразительно бормотал – сочинял стихи, на ходу отбивая ритм рукой.

Вдруг под ногами пискнуло. Мы круто затормозили, чуть не наступив на что-то живое. Нагнулись посмотреть – грязный комочек тычется носом нам в ноги и пищит, пищит…

– Володя!

В задумчивости обогнавший нас Маяковский в два гигантских шага оказался рядом, взглянул через забор и окликнул играющих ребят:

– Это чей щенок?

– Ничей!..

Владимир Владимирович брезгливо взял грязного щенка на руки, и мы, как по команде, повернули к дому.

Щенок был такой грязный, что Владимир Владимирович нес его на далеко вытянутой вперед руке, чтоб не перескочили блохи.

Щенок перестал пищать и в большой удобной ладони развалился, как в кресле. Маяковский старался издали рассмотреть его породу и статьи и установил, что порода – безусловно грязная!

Дома, в саду, только что поставили самовар. Вода уже чуть согрелась. Владимир Владимирович потрогал – в самый раз!

Посадили щенка в тазик и стали мыть. Раза три мылили, извели всю воду. Щенок сидел тихо, видно, мылся с удовольствием. Вытерли почти насухо, и Осип Максимович сел с ним на скамейку, на самое солнышко – досушивать, чтоб не простудился.

Я принесла теплого молока, накрошила в него хлеб. Поставили миску на траву и ткнули щенка носом. Щенок немедленно зачавкал и неожиданно быстро все съел. Налили еще полную мисочку – опять съел. Еще налили – осталось совсем чуть, на самом донышке.

Тогда, в 20-м году, с едой было трудно. Молоко в редкость, хлеба мало. Оказалось, что щенок съел весь наш ужин. Наелся до отвала. Живот стал толстый и тяжелый, совсем круглый. Песик терял равновесие и валился набок.

Опять задумались над породой и постановили, что теперь порода – ослепительно чистая и сытая.

Маяковский назвал собачку «Щен».

В этот день купанье наше не состоялось. Зато все следующие дни, до конца лета, мы ходили купаться вчетвером.

Красивая речонка Уча. Извилистая, быстрая. Берега тенистые, а на воде солнце. Тихо.

Щен лаял с берега звонким голоском на плавающего Владимира Владимировича. Он подбегал к самой воде, попадал передними лапками в воду и пятился, не переставая лаять.

Владимир Владимирович звал его купаться, свистел, называл всеми уменьшительными именами:

– Щеник!

– Щененок!!

– Щененочек!!!

– Щенятка!!!!