Алексей Ермолов - Записки русского генерала

Таковы были отзывы их и прежде, и чрез людей, подосланных от шамхала, известно было нам, что ежедневно собираемый совет, по разности мнений, ничего твердого постановить не может, что рассуждения многих благоразумнейших из старшин остаются без внимания; что молодые люди, наиболее имеющие влияние на главного кади, также молодого человека, желают непременно защищаться и народ к тому возбуждают, представляя, что покорностию русским разрушают они воинственную свою славу и знаменитость между дагестанскими народами.

Присланных старшин приказал я, угощая вежливейшим образом, задержать в лагере, и они не прежде отправились обратно, как около полуночи, а в три часа за полночь выступили войска к неприятельской позиции, отстоящей не более восьми верст.

Ночь была месячная и чрезвычайно ясная, но войска приблизились почти на пушечный выстрел, не будучи примеченными. До рассвета устроились они в боевой порядок, и пять баталионов пехоты под командою генерал-майора князя Мадатова, спустясь глубокими рытвинами к реке, перешли беспрепятственно на противный берег.

Неосторожный неприятель не защищал переправы, и сие одно уже могло ручаться за успех; движение сих войск в гористом местоположении долго не было примечено, и потому прошли они довольно большое расстояние, не будучи встречены неприятелем.

Вскоре увидели мы, что из позиции большие толпы поспешно обратились против отряда генерал-майора князя Мадатова, и вдруг загорелся сильный ружейный огонь. В сие время войска, при коих я находился, выслав стрелков, сбили передовые посты пред главною позициею, и батарейная артиллерия начала действовать на укрепления.

Но с сей стороны менее опасался неприятель, ибо приближение к укреплениям было (как и выше сказано) чрезвычайно затруднительно. Шамхал, с своими толпами занимавший конечность правого нашего фланга, имел перестрелку с небольшими неприятельскими постами, по возвышениям поставленными, принудил их к отступлению.

Конечно, не с сей стороны могли акушинцы ожидать решительного нападения, но не менее отвлекало оно некоторую часть сил их и для нас тем более полезно было, что прикрывало расположением своим запасный наш парк и за войсками идущие обозы.

Приспевшие к отряду генерал-майора князя Мадатова шесть орудий устроились на продолжении укреплений, и рикошетная стрельба наносила вред полкам. 300 человек линейных казаков, опрокинув слабую неприятельскую конницу, заняли впереди большое пространство и высоту, с которой могли легко спуститься к дороге в тылу неприятеля.

Пехота отряда генерал-майора князя Мадатова поддерживала казаков стрелками, которые в то же время начинали приближаться к дороге, угрожая овладеть оною. В позиции неприятельской происходило величайшее смятение, и вскоре толпы бросились в поспешнейшее бегство, так что из некоторых укреплений, наиболее подверженных действию артиллерии, исчезли они мгновенно.

Со стороны, где я находился, татарская наша конница набранная в ханствах, с решительностию ударившая на неприятеля, бегущего по большой дороге, изрубила несколько человек и понудила его оставить дорогу. С частию войск начальник корпусного штаба генерал-майор Вельяминов пошел поспешно за неприятелем, поддерживая татарскую конницу, которую неприятель беспокоил с гор выстрелами.

Пехота отряда генерал-майора князя Мадатова, переправясь обратно на наш берег речки, с ним соединилась, и селение Лаваша, лежащее в верстах четырех от нашего расположения, немедленно занято. Татарская конница и казаки по обеим сторонам речки посланы вперед преследовать бегущих. Перекопанная во многих местах большая дорога исправлена, и на ночлег при селении Лаваша пришла к войскам вся артиллерия и обозы. Толпы шамхаловой милиции рассеялись грабить ближайшие деревни.

В селении Лаваша захвачено несколько жителей, которые не успели увезти семейств своих и для них оставались. Они рассказали нам, что́ тут было во все время пребывания главного кади акушинского и знатнейших из старшин. Ежедневно собирались совещания, и вчера еще уверяемы были жители, что русские не придут; ибо по малочисленности своей сделать нападение не осмеливаются.

Один из бывших в лагере нашем старшин, возвратясь, объявил, что нас весьма немного и войска в таком изнуренном состоянии, что против них едва ли оружие употребить достойно. По таковым известиям жители во всех далее деревнях не вывозили семейств своих и имущества, и повсюду совершенное спокойствие.

Тут узнали мы, что с тремя тысячами человек находился единственный сын Сурхай-хана Казыкумыцкого, что на помощь акушинцам приходили койсубукинские народы и многие другие вольные общества Дагестана, менее их значительные, и весьма правдоподобно было показание жителей, что все вообще силы составляли более двадцати тысяч человек.

Уцмий Каракайдацкий, известный между здешними народами человеком отличной храбрости, с сыном своим находился против войск левого нашего крыла, и жители селения Лаваша видели его, бежавшего ранее прочих. Вместе с ним бунтовавший родной племянник и зять шамхала. Ших-Али-хан дербентский составлял главнейшую в совещаниях особу, но в опасности не вдавался и в бегстве не был из последних. Аварский хан не был, из его подданных приходили весьма немногие.

Судя по твердости неприятельской позиции, я решался на довольно значительную потерю, и она, конечно, была бы таковою, если бы отряд генерал-майора князя Мадатова нашел сопротивление при переправе и были заняты [неприятелем] трудные места, которые прошел он без выстрела. Но тогда уже встретил его неприятель, когда, воспользовавшись местоположением, мог он развернуть свои силы и уже начинал обходить конечность правого его крыла, после чего вскоре укрепления подверглись действию артиллерии.

Сражение вообще продолжалось около двух часов. Неприятель не успел употребить четвертой части сил своих: затруднения в переправе на правый берег реки не допустили обратить таковых, которые бы в состоянии были остановить успехи генерал-майора князя Мадатова, коего решительное и весьма быстрое движение было главнейшею причиною его бегства. Потеря наша вместе с татарскою конницею не превзошла пятидесяти человек, что, конечно, не покажется вероятным.

Во весь переход 20 числа декабря не видали мы неприятеля; посланные в разъезд партии открыли, что жители из всех деревень вывозят в горы свои семейства, угоняют стада. Конница наша взяла несколько пленных, отбила обозы и множество скота. В селениях находили имущество, которое жители спасти не успели.