Алексей Брусилов - Мои воспоминания. Брусиловский прорыв

Остается пожалеть, что генерал Брусилов не перенес в эти решительные дни свой командный пост ближе к полю сражения – в штаб 8-й армии либо даже в непосредственный тыл главной ударной группы своего фронта – 40-го и 8-го корпусов. На месте он лучше отдал бы себе отчет в размерах победы и степени разгрома неприятеля. Тогда бы он принял, быть может, то полководческое решение, что дало бы нам выигрыш кампании, а быть может, и войны.

Система командных постов, широко принятая в армиях французской и германской, позволяла командующему армией (либо группой армий) быть в личном контакте с исполнителями на местах, сохраняя в то же время постоянную связь с высшей инстанцией – штабом группы (либо Главной квартирой). Наши уставы и положения этой системы не предусматривали. Подкрепив победоносный 40-й корпус резервным 45-м, переведя сюда быстро 5-й конный и бросив его с 12-й кавалерийской дивизией на Владимир-Волынский, он окончательно стер бы с лица земли 4-ю армию врага в вслед за тем вывел бы из строя Австро-Венгрию…

Командовавший 11-й армией генерал Сахаров перешел в наступление уже 22 мая после 8-часовой артиллерийской подготовки – самой кратковременной на всем фронте. 11-я армия развернула 8 1/2 пехотной и 1 конную дивизии – 15 400 бойцов и 382 орудия – против превосходящего в силах неприятеля – 157 000 бойцов и 614 орудий – 1, 2-й австро-венгерских армий и левого фланга Южной германской армии, насчитывавших 9 сильных пехотных и 2 1/2 кавалерийской дивизий.

Удар 6-го армейского корпуса генерала Гутора пришелся по самому сильному месту неприятельского фронта – левофланговому 9-му корпусу Южной армии, усиленному германцами. В упорных боях с 22 по 27 мая у Воробьевки он понес большие потери и не имел успеха.

На правом фланге 11-й армии нашему 17-м корпусу противостояли: правый фланг 18-го австро-венгерского корпуса 1-й армии, группа генерала Козака и 5-й австро-венгерский корпус 2-й армии (этот последний, правда, слабого состава) – 3 1/2 пехотных дивизий против двух наших. В центре нашему 7-му корпусу противостоял 4-й австро-венгерский корпус. На левом фланге против 6-го корпуса – усиленный 9-й австро-венгерский корпус, имевший 253 орудия против 120 наших.

Нашему 18-му армейскому корпусу противостояла 48-я германская дивизия с почти равной по силе артиллерией (74 орудия против наших 84). Командир 6-го корпуса генерал Гутор руководил боями, раненный незадолго до наступления. Корпус потерял половину своего состава – 198 офицеров и 14 711 нижних чинов убитыми и ранеными. Особенно пострадала 16-я пехотная дивизия, где Казанский полк лишился всех своих офицеров на высоте «369».

В 4-й пехотной дивизии заслуживает внимания отличная работа наших и бельгийских броневых автомобилей. Трофеи были невелики, составив около 1300 пленных, 3 орудия, 25 минометов и бомбометов и 15 пулеметов. Весь урон свой при Воробьевке австрийцы показали в 54 офицера и 2875 нижних чинов – в пять раз меньше нашего.

Зато на правом фланге армии, в демонстрировавшем 17-м корпусе, 3-я пехотная дивизия генерала Шольпа имела блестящий успех у Сопанова, овладев с 22 по 23 мая сильнейшими позициями и прорвав фронт на стыке 1-й и 2-й австро-венгерских армий. 25-го было сокрушено бешеное наступление двух дивизий левого фланга Бем Ермолли, и только бездарность командира 17-го корпуса генерала Яковлева, упустившего момент ввести в дело приданную его корпусу Заамурскую конную дивизию, помешала нам овладеть всей неприятельской артиллерией.

Вся 1-я австро-венгерская армия состояла из 18-го армейского корпуса, усиленного 7-й австро-венгерской кавалерийской дивизией и бригадой ландштурма – 61 000 бойцов и 232 орудия, по большей части ввязавшихся в бои с 32-м корпусом. Во 2-й австро-венгерской армии слева направо (от нашего правого фланга к левому) были развернуты: группа генерала Козака, 5-й и 4-й армейские корпуса – 82 000 бойцов и 308 орудий. Удар 3-й пехотной дивизии пришелся по стыку этих двух армий – в правый фланг 18-го австро-венгерского корпуса.

Обращает на себя внимание исключительно красивая наша группировка. 3-я пехотная дивизия занимала фронт в 20 верст. Генерал Шольп собрал все силы в кулак у Сопанова на фронте в 2 версты, а на остальном фронте – 18 верст – оставил одни дозоры. До Сопановского дела такая четкая группировка была за двести лет применена только один раз – князем Михаилом Голицыным 14 февраля 1714 года у Лаппо, когда из 8000 человек 7500 были направлены в обход шведской армии графа Армфельдта.

В боях с 22 по 23 мая особенно отличились полки 10-й Новоингерман-ландский и 12-й Великолуцкий. Трофеями 22 и 23 мая были 190 офицеров, 7600 нижних чинов, 5 орудий, 58 минометов и бомбометов и 38 пулеметов. В тяжелом бою 25 мая наш 9-й пехотный Ингерманландский полк полковника Сапфирского схватился с пятью австро-венгерскими полками и отразил их.

Неприятельская артиллерия – 80 орудий – взяла на передки и бежала врассыпную, преследуемая надрывным криком победителей: «Кавалерию сюда! Кавалерия, вперед!..» Но генерал Яковлев еще накануне 24-го увел заамурских конников куда-то в глубокий резерв, считая, что в образовавшееся окно конница не сможет проскочить. Урон неприятеля в сопановских боях составил, по самому осторожному подсчету, 17 000 человек. У нас убыло 6000 человек (за прорыв 22–23 мая только 1500, остальные при отражении врага 25-го).

Видя неудачу своего главного удара и удачу демонстрации, генерал Сахаров решил развить Сопановский прорыв и обратил, наконец, внимание на свое правое крыло.

29 мая в состав 11-й армии, как мы видели, были включены 45-й и 32-й армейские корпуса, только что разгромившие 1-ю австро-венгерскую армию на Икве и взявшие Дубно. Генерал Сахаров начал с того, что придержал их, не доходя до следующего за Иквой рубежа – реки Пляшевки, чтобы дать возможность подравняться 17-му корпусу. В действиях штаба 11-й армии в эти дни – в делах у Воробьевки, Сопанова и за Дубном – чувствовалась какая-то растерянность и неуверенность. Генерал Сахаров больше всего занимался подравниванием.

Подобно своему соседу Каледину и начальнику Брусилову, он не отдавал себе отчета в размерах одержанной его войсками победы, нервничал и жаловался на слишком быстрое продвижение 8-й армии. Левофланговые корпуса этой последней и были приданы ему вследствие этих жалоб, и, получив их, Сахаров остановил великолепный прорыв дубненских победителей, подобно Каледину, задержавшему победителей луцких…

7-я армия генерала Щербачева перешла в наступление 24 мая после 45-часовой артиллерийской подготовки – позже всех. Ей предстояло сокрушить самый крепкий участок неприятельского фронта при наличии у противника более чем двойного превосходства в артиллерии. Генерал Щербачев развернул 7 пехотных и 3 кавалерийские дивизии – 143 000 бойцов при 326 орудиях – против 9 пехотных и 1 кавалерийской дивизий – 138 000 человек и 710 орудий Южной германской армии.