Гай Юлий Цезарь - Разделяй и властвуй. Записки триумфатора

Хотя Цезарь понимал, что очень невыгодно прерывать войну и уходить от врага, но вместе с тем он хорошо знал, к каким вредным последствиям приводят внутренние распри, а потому решил не допустить, чтобы эта могущественная и тесно связанная с римским народом община, которую он сам всегда возвышал и всячески отличал, прибегла к вооруженному восстанию и чтобы партия, менее уверенная в своих силах, обратилась за помощью к Верцингеторигу. Но так как по законам эдуев верховный правитель не может оставлять пределов страны и так как Цезарь не хотел давать повода думать, что он в чем-либо умаляет их права и законы, то он счел нужным двинуться самому в область эдуев и вызвал к себе в Декетию весь их сенат и обе спорящие стороны. Туда собралась почти вся община, и он узнал, что избиратели были созваны тайно, в небольшом количестве, в неподходящем месте и в неподходящее время, и что брат объявил верховным правителем брата, тогда как, по законам, два члена одной и той же фамилии при жизни их обоих не только не могут быть выбраны на должность верховного правителя, но даже не имеют права совместно заседать в сенате. Поэтому Цезарь принудил Кота сложить с себя власть и утвердил ее за Конвиктолитавом, который, согласно с местными обычаями, за временным отсутствием светских властей, был избран под руководством жрецов.

Постановив такой приговор, он посоветовал эдуям забыть все споры и распри, оставить в стороне всякие другие дела и заняться исключительно настоящей войной в ожидании от него заслуженных наград после покорения всей Галлии; для этой цели они должны спешно прислать к нему всю конницу и десять тысяч человек пехоты. Все это войско он имел в виду распределить по разным местам для охраны продовольственных транспортов. Затем он разделил свою армию на две части: четыре легиона он дал Лабиену для похода на сенонов, а шесть повел сам на арвернов к городу Герговии по течению реки Элавера; половину конницы он отдал ему, половину оставил себе. При известии об этом Верцингеториг сломал все мосты на этой реке и пошел другим ее берегом.

Итак, оба войска были на виду друг у друга и почти всегда разбивали лагерь одно против другого, причем с галльской стороны бывали расставлены разведочные посты, чтобы римляне где-нибудь не построили моста и не переправили своих сил. Это создавало большие затруднения для Цезаря, и он опасался, как бы река не задержала его в течение большей части лета, так как через Элавер можно переходить вброд вообще не раньше осени. Во избежание этого он разбил лагерь в лесистой местности против одного из тех мостов, которые Верцингеториг велел сломать. На следующий день он остался здесь в скрытом месте с двумя легионами, а остальные силы двинул в поход, по обыкновению, со всем обозом, разместив некоторые когорты таким образом, чтобы число легионов казалось полным. Им дан был приказ пройти вперед как можно дальше, и когда, судя по времени дня, они уже должны были разбить лагерь, он начал вновь строить мост на тех же сваях, нижняя часть которых оставалась еще целой. Эта работа была скоро окончена. Цезарь перевел легионы, выбрал удобное для лагеря место и вызвал к себе назад остальные войска. При известии об этом Верцингеториг, чтобы не быть вынужденным против воли к решительному сражению, ускоренным маршем ушел вперед.

Отсюда Цезарь дошел в пять дневных переходов до Герговии, и уже в день его прихода произошло небольшое кавалерийское сражение. Осмотрев местоположение города – он лежал на очень высокой горе, и все подступы к нему были трудны, – Цезарь оставил всякую мысль о штурме и даже к блокаде решил приступить только после полного урегулирования продовольственного дела. А Верцингеториг, разбив свой лагерь на горе около города, расположил отряды отдельных общин вокруг себя на небольшом расстоянии один от другого и занял все уступы хребта, насколько можно было с них обозревать окрестности. Таким образом, весь его лагерь в целом имел грозный вид. Князей этих общин, которых он выбрал в свой военный совет, он каждый день на рассвете вызывал к себе для разных сообщений или распоряжений и почти ежедневно заставлял стрелков сражаться в рядах конницы, чтобы испытать степень мужества и храбрости каждого из своих в отдельности. Против города у самой подошвы горы был холм, чрезвычайно укрепленный и со всех сторон отвесный: если бы его захватили наши, то они, очевидно, могли бы в значительной степени затруднять врагам добывание воды и свободу фуражировок. Но этот холм занимали галлы, впрочем, не очень сильным отрядом. Цезарь в тишине ночи выступил из лагеря, прежде чем из города могла прийти помощь, выбил охранный отряд и, овладев этим пунктом, поставил там два легиона и провел от главного лагеря к малому двойной ров в двенадцать футов шириною, чтобы солдаты могли даже поодиночке ходить от одного пункта к другому в полной безопасности от внезапного нападения неприятелей.

Так шло дело под Герговией. Тем временем эдуй Конвиктолитав, которому, как мы указывали [88], Цезарь присудил верховную власть, был подкуплен арвернами и вступил в переговоры с некоторыми молодыми людьми, во главе которых стоял Литавикк и его братья, молодые люди из очень знатной фамилии. С ними он поделился полученными деньгами, настойчиво напоминая им, что они – люди свободные и рожденные для власти. «Одна только община эдуев, – говорил он, – отсрочивает вернейшую победу Галлии, ее влияние сдерживает остальных; но если перетянуть ее на свою сторону, то у римлян не останется в Галлии твердой почвы под ногами. Сам он, правда, обязан Цезарю известным одолжением, но, впрочем, лишь постольку, поскольку добился успеха в деле правом.

Однако он выше ставит общую свободу. Почему, в самом деле, эдуи в делах, касающихся их собственного права и законов, обращаются к третейскому суду Цезаря, а не наоборот – римляне к эдуям?» Речь верховного правителя и деньги не замедлили соблазнить молодых людей, так что они заявили о своей готовности даже стать во главе предприятия. Надо было только найти способ к выполнению плана, так как у них не было прямой надежды увлечь без причины общину эдуев на путь открытого восстания. Порешили, что Литавикк примет командование над теми десятью тысячами, которые посылались к Цезарю, и постарается их доставить, а его братья немедленно, раньше его отправятся к Цезарю. Условились и относительно дальнейших действий.

Получив командование над войском, Литавикк двинулся в поход. Когда он был на расстоянии миль тридцати от Герговии, он вдруг собрал солдат и сказал им со слезами: «Куда мы идем, солдаты? Вся наша конница, вся знать погибли. Главы нашей общины Эпоредориг и Виридомар обвинены в измене и без суда казнены римлянами. Узнайте об этом от тех, которые бежали из самой резни: мне, у которого казнены братья и все родственники, скорбь мешает рассказать, как было дело».