Тамерлан - Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура

Воинам, участвовавшим в Индостанской экспедиции, было предоставлено оставаться дома или сопровождать меня. Я отдал приказ войскам Хорасана, Кандагара, Систана, Кермана, Табаристана, Килана, Мазандерана и Фарса приготовиться к походу и двинуться к стенам Испагани, чтобы соединиться с моими победоносными полками. Моим всадникам правилом было стараться рассеять мятежников во всех странах, поэтому я послал в Туран мятежников Хорасана и Фарса и достиг того, что очистил от них эти две страны.

Затем все свое внимание я направил на завоевание Грузии и точно следовал плану, одобренному моими воинами. Со стальным шлемом на голове, с грудью, покрытой панцирем Давида, с египетским мечом на бедре я взошел на трон войны.

Я двинул воинов Турана, храбрецов Хорасана и героев Мазандерана и Килана. Мы взяли крепость Сиваса и укрепления Грузии; все найденные там жители были преданы мечу; мои победные полки разделили добычу; я жестоко наказал мятежников Азербайджана.

Тотчас после этого похода я пошел к крепости Малатиох (Меллипель), которая вскоре была покорена, так же, как и ее окрестности. Освободившись от этой заботы, я перенес свое внимание на Алеп и Эмес. Завоевание этих стран стоило мне очень мало и, не теряя времени, я решил присоединить к ним Египет и Сирию.

Баязид хорошо знал о моей силе и могуществе, но когда он узнал, что я овладел крепостями Себаем и Милетом и землями, им принадлежащими, а также, что я разбил и рассеял войска, которые он содержал в этих крепостях, то не мог сдержать своего негодования и наконец, уступая подстрекательству Юсуфа, Гуркоманского князя, который, избегая меня, укрылся у него, решил объявить мне войну.

Этот государь был близок к своей гибели; Юсуф убедил вести против меня войско. Он выступил в поход с огромной армией, а кроме того, получил еще подкрепление из Египта и Сирии. Я полагал, что мне будет более выгодно разделить свои войска на три отряда, но так как победа и поражение равно скрыты под покровом Рока, то я спросил многих своих амиров, и они дали мне совет чисто военный: «пойдем в битву», сказали они мне.

Но я хотел сначала умерить пыл Баязида. Поэтому я написал ему письмо следующего содержания: «Хвала Богу, Властителю неба и земли, покорившему моей власти большую часть 7 климатов и допустившему, чтобы владетели и повелители мира склонили выю под мое ярмо. Да будет милостив Господь к смиренному рабу, который знает пределы, предписанные ему, а не преступает их дерзкою стопою.

Все знают о твоем происхождении, и неприлично человеку твоей крови выдвигать впредь надменную ногу, ибо ты мог бы низвергнуться в бездну скорби и несчастия; не поддавайся наущению тех несчастных, которые ищут тебя, чтобы преследовать свои личные цели, и которые исторгнули разрушение из сна, в который оно было погружено.

Берегись отворять разорению и несчастию врата твоего царства. Пришли ко мне тотчас Кара-Юсуфа, в противном случае при столкновении наших армий все, что скрыто под покровом Рока, откроется тебе». Знатные послы отдали это письмо Баязиду. Я составил сейчас же план похода в столицу Сирии. Я пошел по дороге в Эмес и Алей. Когда я прибыл в этот последний, то мне сказали, что царь Ферадж при слухе о моем походе выехал из Египта в Дамаск.

Я не мог, при всем старании, воспрепятствовать соединению войск Сирии и Египта, ибо этот султан обогнал меня, вошел в Дамаск, но и пришедши после него, я не оставил намерения овладеть этим городом.

Сирия была покорена; царь Фарадж обратился в бегство, уклоняясь от сражения, между тем как мой посол, возвратившись из Рума с непристойным ответом Баязида-молниеносца, донес мне, что при известии о поражении сирийской и египетской армии этот князь казался изумленным и пораженным и, по-видимому, даже оставил свои планы военных действий.

Когда Дамаск и другие города Сирии покорились мне, я сначала двинулся было по дороге в Мусул, чтобы идти к Багдаду, но затем я счел за более благоразумное поворотить в Азербайджан, чтобы точно узнать, остается ли Баязид все при тех же планах.

На пути к Тавризу, столице Азербайджана, я послал вперед к Багдаду несколько мирз с грозным войском. Султан Ахмед-Джелаир вверил одному из своих слуг, по имени Фараку, охрану города и крепости, оставив ему войско и необходимые припасы.

Мирзы, обложив город, повели правильную осаду и послали мне уведомление о ней.

Решив покорить этот город и его цитадель, я быстро оставил дорогу в Тавриз, чтобы идти по дороге в Багдад, немедленно отысканной мною. Благоразумие, подкрепляемое упорною храбростью, отстранило предо мною все препятствия; наконец после осады, продолжавшейся месяц с несколькими днями, я совершил свое победоносное вступление в город и цитадель. Фарак, его бывший правитель, утонул в Тигре. Всех мятежников я предал казни и приказал разрушить дома и крепости этого города.

Из Багдада я пришел в Азербайджан, где и пробыл несколько времени. Тогда Баязид приказал войскам пробраться к Алепу, Эмесу и Диарбекиру. Между тем подлый туркоман Кара-Юсуф занимался грабежом караванов двух священных городов, и ко мне собралась толпа просителей, умолявших меня о защите против этого разбойника. Я счел себя обязанным усмирить Кара и разбудить Баязида от сна беспечности.

С этой целью я потребовал отрядов от городов и колен. Получив их, я вышел из Азербайджана в месяце реджеб, в 804 году от хиджры, чтобы вести войну с Кайсаром.

Я отрядил различные части моей армии, одну в поход на царство Рума, другие – охранять посты, воду и провиант. Сам я двинулся по дороге в Аякуриах (Ансир); Баязид во главе 100 тысяч воинов, наполовину всадников, наполовину пехоты, вышел мне навстречу. Завязалось сражение, и я его выиграл. Баязид был побежден, взят в плен и приведен ко мне. Наконец, после семилетней войны, я возвратился победителем в Самарканд.

С описанием земель под его владением и господством, написанные Руи Гонсалесом де Клавихо, камергером великого и могущественного государя дона Энрике Третьего, этого имени короля Кастилии и Леона. Вместе с записками о том, что случилось во время посольства, которое от этого короля совершил он к этому государю, называющемуся иначе Тамурбеком, года от Рождества Христова тысяча четыреста третьего