Дмитрий Зубов - Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942–1943

Как оказалось, операция по вывозу экипажа была тщательно спланирована. На поиски было отправлено три самолета, при этом один должен был совершить посадку, а два других подстраховывали. То есть, если бы, к примеру, севший 6N+MH повредил шасси или не смог бы взлететь, уже два экипажа могли быть вывезены другими бомбардировщиками. При этом все три машины прошли подготовку к операции: с них были сняты бронелисты и все ненужное оборудование.

«Быстро забегаю вперед и, светя фонариком, сопровождаю машину обратно к костру, откуда должен начинаться старт, – продолжал свой драматичный рассказ Пуклитш. – У края поля самолет развернулся, нижний люк открылся, и мы быстро залезли внутрь. Протискиваясь через радиста, унтер-офицера Хессдерфера, я спешу добраться вперед до командира самолета, фельдфебеля Екштата, чтобы проинструктировать его об особенностях местности. Ввиду того что снаружи теперь не было никаких огней ориентирования, то курс для взлета мы должны будем держать по компасу. Очень важно удерживать курс до самого отрыва от земли, так как малейшее отклонение может привести нас в балку, в которой мы провели последний день.

Во время начала разбега мы забираем нашего радиста, который был дальше всех от самолета, и вот машина уже на полном газу делает разгон и… отклоняется влево. У меня застыла кровь в венах, когда я в свете прожекторов увидел быстро приближающийся край поля с темным оврагом за ним. То, что сейчас сделал фельдфебель Екштат на своем 6N+MH, загруженный, полностью заправленный и бронированный Не-111 вряд ли бы смог сделать: фельдфебель резко дернул штурвал на себя, поднял самолет над оврагом, а потом медленно его отпустил, продолжая наращивать достаточную для взлета скорость. Мы выдохнули с облегчением. Этот старт, не говоря уже об очень мужественной посадке, произведенной ночью на неизвестной территории противника, явился первоклассным летным достижением» [168].

Таким образом, немецким летчикам повезло суммарно пять раз! Несмотря на повреждения, сумели уйти из района цели, приземлились в безлюдной местности, не были обнаружены противником, были найдены своими и потом еще и эвакуированы. Не будь хотя бы одного из этих пунктов, вся операция не состоялась бы. Вскоре Пуклитш и его товарищи благополучно прибыли на авиабазу в Сталино.

Тем временем события шли своим чередом. Вскоре после начала налетов на Саратов в город прибыл командующий ПВО СССР генерал Михаил Громадин, который принял участие в заседании Саратовского обкома ВКП(б). В ходе проведенных на месте проверок выяснилось, что боевой порядок зенитной артиллерии был построен неправильно, расчет завес заградительного огня велся неточно. Имеющиеся в наличии станции орудийной наводки использовались очень мало, так как были недостаточно освоены расчетами. Были обсуждены меры по улучшению взаимодействия между частями ПВО и формированиями МПВО, снабжению водой путем подвоза ее по железной дороге, трамваями и пароходами. Отдельно был рассмотрен вопрос о вылавливании ракетчиков и борьбе с распространителями ложных и панических слухов.

Ну а люфтваффе не дремали и в ночь на 16 июня нанесли очередной авиаудар по Саратову. Согласно записям в летной книжке Хельмута Абендфотха, Не-111Н 6N+EK из I./KG100 взлетел с аэродрома Сталино в 20.07 по берлинскому времени. Целью налета снова был обозначен нефтеперегонный завод. В 00.47 после 280 минут полета «Хейнкель» приземлился [169].

После нескольких дней непрерывных налетов в Сталинском и Октябрьском районах вышли из строя водопровод, освещение и телефонная сеть. На следующий день городской комитет обороны вынужден был принять постановление «О выделении материалов для городских телефонных сетей», согласно которому «Главметаллсбыту» и заводу имени Ленина поручалось выделить ГТС проволоку для восстановления разрушенных во многих местах линий связи.

Окрыленное очевидными успехами и пользуясь продолжающимся затишьем на фронте, командование люфтваффе решило не только продолжать налеты на стратегические объекты, но и расширить их географию.

В следующие дни усилия немецкой авиации сосредоточились на второстепенных целях. В ночь на 18 июня «Хейнкели» из все той же I./KG100 «Викинг» атаковали Камышин, разрушив местную нефтебазу и завод стеклотары. Попутно бомбардировщики сбросили в Волгу новые донные мины. В эту же ночь одиночный Не-111 совершил налет на город Сызрань, сбросив на нее десять фугасных и одну тяжелую зажигательную бомбу.

Часть самолетов отправилась на Каспийское море с задачей атаковать нефтеналивные суда на двенадцатифутовом рейде. Среди них был Не-111Н 6N+MK. Согласно записям в летной книжке фельдфебеля Хельмута Абендфотха, самолет вылетел из Сталино в 19.42 и, достигнув моря, поочередно сбросил на суда одну фугасную бомбу SC500 и четыре SC250. «Хейнкель» вернулся на базу 02.42, проведя в воздухе семь часов. При этом экипаж отчитался о потоплении по крайней мере одного судна [170].

Таким образом, в ходе второй фазы воздушной операции против городов Поволжья, с 9 по 18 июня, бомбардировочная авиация люфтваффе окончательно вывела из строя Горьковский автозавод, разрушила Саратовский крекинг-завод имени Кирова и Ярославский шинный завод. Кроме того, были нанесены сильные повреждения нескольким средним предприятиям и крупным нефтебазам. Потери немцев составили восемь бомбардировщиков (все Не-111) и семь экипажей, из них по три были сбиты либо подбиты во время налетов на Горький и Ярославль и два – над Саратовом.

В то время как люфтваффе продолжали утюжить заводы Поволжья, советское начальство принимало срочные меры по их восстановлению. 16 июня Горьковский комитет обороны рассмотрел вопросы о мероприятиях по ликвидации последствий налета на минометный завод № 718 «Двигатель революции», а также по быстрейшему восстановлению автозавода. Генеральным подрядчиком был выбран трест «Стройгаз» № 2 во главе с товарищем Хвацким. Для восстановительных работ были выделены 200 человек из треста «Союзпроммеханизация», два батальона красноармейцев и принято решение о мобилизации 3000 человек из числа городского трудоспособного населения [171].

Параллельно эти же вопросы обсуждались и в Москве на самом высшем уровне. 14 июня нарком иностранных дел и председатель правительства В.М. Молотов подписал приказ о передаче с московских баз Наркомату среднего машиностроения, специально для ГАЗа, 500 штук отремонтированных электромоторов мощностью 4—10 кВт. 16 июня ГКО обязал наркома путей сообщения Л.М. Кагановича производить перевозку всех грузов, идущих в адрес Горьковского автозавода и треста «Стройгаз» № 2, военными транспортами, в течение июня – июля и августа 1943 года беспрепятственно принимать багаж в адрес ГАЗа. Наркомат речфлота во главе с Шагновым должен был также беспрепятственно принимать и обеспечивать срочную перевозку всех грузов и багажа, предназначенных для восстановления автозавода в Горьком. Начальник ГУ Гражданского воздушного флота Астахов получил приказ принять в июне – июле к доставке транспортными самолетами 150 тонн наиболее необходимых грузов для ГАЗа.