Александр Гергель - Возвращение на Арвиндж

Подошли офицеры. После недолгой словесной перепалки дембеля начали разгружать Павленка.

– Вперед! – скомандовал ротный, и бойцы двинулись дальше.

«Десять минут, – думал Андрей, – ну, может, двадцать… Вот-вот светать начнет».

Они в любом случае должны выйти к заданной точке до света, это Андрей уяснил для себя уже давно. По-другому просто не могло быть.

В сером рассветном полумраке он понял, что на вершине. Все окрестные локальные вершинки были ниже, куда ни пойди, начнешь спускаться. Значит, дошли.

Подошел лейтенант. Живой и здоровый, с удовлетворением отметил для себя Андрей. Впрочем, ему еще ни разу не доводилось видеть «умершего» офицера. Им тяжелее, подумал он. Я в крайнем случае могу позволить себе упасть, как Павленок. Он – не может.

– Полевский… мы остаемся здесь… приказ командира роты. – Лейтенант судорожно выдыхал короткие фразы. – Остальные идут дальше. На соседнюю вершину.

– Кто это «мы»? – Тоха, как всегда, был тут как тут, чтобы поговорить. – А ротный что? Уходит дальше? Товарищ лейтенант, так мы не уговаривались. Я без ротного здесь не останусь. Мы с ним уже полтора года вместе лазаем по горам, – не удержался и прыснул смехом Тоха.

«Во, дает! – подумал Андрей. – Хватает у него сил трепаться да смеяться после такой прогулки».

На самом деле ничего смешного в этой новости не было. Оставаться без командира роты, с одним «зеленым» лейтенантом никак не входило в их планы. Какие такие другие вершины? Что им одной этой мало? Сядем все вместе, вкруговую, посты вынесем. Чего еще надо-то? Да и где тут другая вершина? Мысли плыли, будто не в голове, а над ней. Андрей медленно опустился, упер приклад автомата в землю, изо всех сил сцепил руки на стволе и уложил голову на локтевом сгибе. «Минуту, – мысленно просил он, – хоть минуту отдышаться, и потом я начну соображать. Дайте хоть минуту посидеть. Не нужно сейчас стрельбы и беготни. Только минуту!»

Было уже почти светло, как ранними сумерками пасмурного осеннего дня. Мимо, пошатываясь, брели бойцы других взводов. Прошел Володька с минометной трубой, еще какие-то, не разобрать лиц, люди, парень с огромной рацией на спине.

«Гаубичники тоже пошли, оказывается. И 131-ю притащили. Дела… Как же он ее впер-то сюда, бедняга?!! А я что, совсем сдох?» – Андрей понял, что уже пришел в себя и можно пробовать шевельнуться.

Последними, немного поотстав, шли ребята из третьего взвода. Двое, закинув себе за плечи длинные руки, тащили Павленка, уже молча, смирившись со своей судьбой, без пинков и шиканья. Проходя мимо их группы, тот вдруг обвис на своих провожатых, коснулся коленями земли. Бойцы, не сговариваясь, остановились и отпустили его руки. Тело мешком рухнуло на землю. Солдаты, чуть ускорив шаг, догнали уходящую колонну и вместе с ней скрылись в рассветной дымке. На минуту стало тихо, а потом послышались шаги, кто-то вернулся и бросил рядом с Павленком его «железо» – автомат, бронежилет, вещмешок.

Андрей с усилием поднялся на ноги и огляделся. Все войско было в сборе, кучей сидело посреди голой вершинки. В туманном сумраке он разглядел своих «орлов», лейтенанта, Тохиных дембелей и пулеметчика. В стороне валялся Павленок. Не было только Тохи. Андрей подошел к взводному.

– Слышь, товарищ лейтенант, нужно пока вкруговую залечь. Пока не рассветет совсем. Потом осмотримся, позиции выберем. А сейчас, хоть как-то…

– Да, Полевский. Разбери бойцов, скажи, пусть занимают круговую. Где Гордеев?

– Не знаю. Лазает где-то, небось.

– Найди. Пусть ко мне идет. И вот что, сержант. Вы двое, с Гордеевым… Ну, словом, ребята вы с опытом… Короче, держитесь поближе ко мне. Чтоб тройкой нам быть. А то я ведь в первый раз. – Лейтенант смущенно хмыкнул.

– Я понял, – отозвался Андрей. – Не беспокойтесь, все будет чики-чики.

Он быстро разложил бойцов по краям полянки. Возле небольшого валуна оставил Мурадова с пулеметом. Потом вернулся и опустился на землю возле лейтенанта. Из сумрака появился Гордеев, присел рядом.

– Я тут, короче, осмотрелся немного. Вершинка эта, ну прям пупок какой-то, совсем круглая, и края крутые. Туман кругом. Туда дальше, куда рота пошла, лощинка вроде. Развиднеется, посмотрим, что и как. А мы чего, тут сидеть будем? Что ротный-то говорил? Засада или что? Так здесь и прятаться-то негде, все голо. Я чего думаю, покурить бы надо. А, лейтенант?

– Ты что, сдурел? Засветиться хочешь? – устало отмахнулся лейтенант.

– Зачем светиться? Андрей одеяло с собой прихватил, завернемся в него и покурим. Затаримся в лучшем виде, никто ничего не увидит.

Лейтенант недоверчиво посмотрел на Андрея. Тот молча снял со спины мешок, развязал его и вытащил одеяло.

– Курите. – Он бросил одеяло Тохе. – Я лучше отдышусь.

Пока лейтенант и Гордеев, соорудив из одеяла домик и придерживая края головами и руками, закуривали сигареты, Андрей отошел в сторону, вынул из мешка сухую майку и скинул пропотевшее хэбэ. Минуту он стоял, леденея в холодном утреннем воздухе, а потом, когда пот на теле немного просох, с удовольствием натянул сухую майку, поверх нее надел бронежилет и на него жилет с магазинами. Почти сразу же стало тепло. Только холодило голые руки, но это было не важно, тело уже начало согреваться. Вернувшись к курильщикам, он еще успел урвать пару затяжек.

Рассвело. Из-за гор расплавленным золотом вытекало солнце. Зрелище было потрясающим. Пожалуй, на такую высоту ему еще не приходилось подниматься и такую картину он видел впервые. Туман сполз в лощины, и взгляду открылись вершины соседних гор. На ближайших можно было различить скалы и утесы, а вдали одна за другой высились коричнево-серые гряды с пиками, уползая все дальше и дальше на юго-запад. Огромная горная страна, ни конца ей, ни края, терялась в яркой утренней дымке. Где-то у самого горизонта вершины скрывали легкие облака, но, хорошенько вглядевшись, он различил над ними еще вершины, сияющие сквозь дымку снежными шапками.

Что там, Индия или Пакистан? Сколько до них? Сто, двести километров? А может, полтыщи? Какая же огромная земля! Только бы никогда не идти туда, не пробовать забраться на эти вершины! Мысли наскакивали друг на друга, а Андрей все смотрел завороженно на юг и представлял себе затерянные в горах кишлаки, раскинувшиеся в широких долинах города, и дальше опять горы, горы, горы… Кто живет там, какие люди? Что делают? Наверное, как все другие… Работают на земле, добывают себе хлеб насущный. А что делаем здесь мы? Кого защищаем, с кем воюем, за что?

– Полевский, заснул, чи шо? Ты шо, Андрюха, гир нэ бачив? – рядом уселся Тоха. – Да, красота. Только бы не ходить туда.

– И я о том же. Только не туда, не к красоте этой. Как дела, Тох?

– Да ниче, порядок. Только видно плохо, склон больно крутой. Метров тридцать – сорок, а дальше провал. Сам глянь, – ответил Гордеев.