Анатолий Воронин - Второй пояс. Откровения советника

Мир Акай слушал его высказывания с некой усмешкой. Уж кто-кто, а он лучше знал, как все будет происходить на самом деле. Но всему свое время.

Утомительная поездка в «зеленку» на следующий день была с лихвой компенсирована «утомительным» бездельем.

Было воскресенье, и «Седой полковник», уставший от излишнего кураторства, решил сделать себе официальный выходной, оставив наконец-то в покое меня и Мир Акая.

Не горя особым желанием работать в этот солнечный денек, с утра связался по телефону с Мир Акаем и прогнал ему «дезу», что с утра уезжаю в Бригаду на совещание, которое продлится аж до обеда, а посему в царандое меня сегодня уже не будет. По интонации голоса Мир Акая я понял, что он даже обрадовался такой новости.

Мое желание сачкануть на самом деле было вызвано не ленью, а той чередой приятных событий, мимо которых я никак не мог пройти мимо. Ну, во-первых. В этот день отмечались дни рождения сразу аж двух царандоевских советников. Во-вторых. У переводчика Самвела заканчивался почти годичный срок командировки, и завтра он должен был улетать в Кабул, а на сегодня назначил торжественный обед по поводу своего убытия в отпуск. В-третьих. Туда же, в Кабул, собрался лететь Олег Андреев. У него слетела коронка с зуба, и он решил немного подремонтироваться. А тут, кстати, кому-то нужно было лететь в Центр за месячной нормой продуктов. Так что мы убивали сразу двух зайцев. Эти проводы тоже нужно было как-то отметить, чтобы взлет – посадка для Олега были мягкими.

Ну и самое главное. Еще с вечера шифровальщик царандоевских советников из провинции Гильменд связался с нашим Витюшей «Камчатским» и сообщил, что их старший советник тем же бортом, что и наши ребята, улетает домой в отпуск. А сегодня он прибудет к нам с колонной «наливников» и заночует в «Компайне».

О какой работе могла идти речь, если в один день должно было произойти столько знаменательных событий. А сваливать их в одну кучу не хотелось, поскольку из всего этого могла получиться рядовая бухаловка с непредсказуемыми, как водится в таких случаях, последствиями.

Двух именинников и отпускника Самвела поздравлять начали с утра, и уже к обеду все ходили навеселе. А в обед приехал «старшой» из Лошкаревки, и мы решили разделиться на две самостоятельные компашки. Переводчики и еще несколько советников продолжили начатое застолье, а жильцы 13-й виллы в полном составе пошли общаться с коллегой из Гильменда. На радость нам он привез огромного сазана, выловленного накануне. Быстро сварганили целое ведро ухи, на которую ушла только половина рыбины. Вторую часть сазана заначили в холодильнике.

День прошел бурно. Да и вечер тоже. До самой поздней ночи так и ходили друг к другу в гости. Сначала мы к переводчикам, потом они к нам. Потом провожали друг друга по очереди, не забыв поднять «стременную», «закурганную», «на посошок», попутно уничтожив все запасы спиртного, имевшегося у царандоевских советников.

Не надо иметь большой фантазии, чтобы не догадаться, в каком состоянии мы проснулись на следующий день…

И надо же было такому случиться. Именно в этот день «Седой полковник» изъявил желание проехаться по царандоевским подразделениям с целью проверки их готовности к предстоящей операции.

Перед тем как сесть в «уазик», на котором он к нам приехал в сопровождении двух здоровенных десантников, я сжевал несколько гранул «антиполицая» в надежде хоть как-то забить исходящий от меня духан. Удалась ли мне такая маскировка или нет, я не знаю, но «Седой полковник», сидящий на переднем сиденье, несколько раз оглянулся назад, видимо, пытаясь понять, от кого из нас так прет. Переводчик Юра находился не в лучшем состоянии, и поэтому гадать было бесполезно. Видимо, из чувства мужской солидарности и сострадания к нам «Седой полковник» так и не задал провокационного вопроса. И слава богу.

Ну и хитрый же «Седой полковник»! Инспектируя царандоевские подразделения, он заодно решил проверить на вшивость и меня самого.

Перед въездом в город, обращаясь ко мне, он сказал:

– Ну, командир, показывай все свое беспокойное хозяйство.

Видимо, рассчитывал на то, что я растеряюсь или вообще, не сориентировавшись в сложившейся ситуации, просто-напросто сяду в лужу.

Но не на того он напал. Вся эта царандоевская богодельня мне была хорошо знакома с первых дней пребывания в Кандагаре. Довольно часто приходилось выезжать на всевозможные ЧП, которые постоянно происходили как на временных постах, так и в самих строевых подразделениях. Практически все командиры батальонов, РОЦов и стационарных постов знали меня в лицо. Точно так же, как и я их. Так что этот вариант у «Седого полковника» был непроходным.

Коли уж меня проверяют на вшивость, то почему бы и мне не сделать то же самое.

Когда по центральной улице доехали до здания Монополии, я попросил водителя «уазика» свернуть влево и проехать через ворота «Идго». Водила вытаращил на меня глаза и испуганно залепетал:

– Советским машинам категорически запрещено въезжать в старый город. Ведь там же «духи».

– Сынок, – снисходительно ответил ему я, – «духи» мотаются по всему Кандагару. И что теперь из этого? Ты слышал, что сказал товарищ полковник? Будем смотреть все подряд. Так что крути свою баранку и езжай туда, куда тебе говорят.

Первым, с кого началась эта проверка, был четвертый РОЦ. Он располагался в трехэтажном недостроенном здании, недалеко от губернаторства. Улица Шах-базар, на которой стояло это здание, была относительно широкой и представляла собой один большой базар. Крики зазывал, шум толпы, гам бачат, сновавших между ног у взрослых, вопли ишаков – все это разом ворвалось в наше сознание. Одним словом, восточный базар.

Водитель из боязни задавить кого-нибудь из прохожих выписывал в толпе замысловатые кренделя. А люди как будто нарочно лезли со всех сторон, пытаясь угодить прямо под колеса машины. Водитель давил на клаксон, надеясь хоть таким образом отпугнуть людей. Но их реакция была прямо противоположной. Завидев в машине вооруженных шурави, афганцы останавливались и предпринимали попытку заглянуть внутрь машины.

Окруженная толпой ребятишек, наша машина наконец-то въехала в подворотню, ведущую во двор РОЦа. Часовой у ворот отогнал прочь детишек, погрозив им вдогонку кулаком. Те, в свою очередь, выглядывая из-за угла, стали показывать ему языки и корчить рожицы. Дети, одним словом, что с них взять.

По моей просьбе начальник РОЦа организовал для «Седого полковника» небольшую, но в то же время обстоятельную экскурсию по подразделению. Показывая и рассказывая об организации обороны объекта, он завел нас на плоскую крышу здания, на краю которой возвышалась наблюдательная вышка. Обложенная мешками с землей, она была сконструирована таким образом, что сидевший в ней наблюдатель был совершенно не заметен со стороны. Командони показал пальцем в мою сторону и с гордостью сказал, что эту вышку мушавер построил собственноручно. Меня от гордости так и распирало. «Седой полковник» сначала засомневался в правдивости сказанного, на что я в деталях рассказал ему о том, как незадолго до отъезда в отпуск выполнял дембельскую работу и меня чуть не грохнул «духовский» снайпер. Кажется, он поверил всему сказанному.