Николай Миклухо-Маклай - Путешествие на берег Маклая

Небольшой обломанный гвоздь, тщательно обточенный на камне, в виде долота, в руках искусного туземца оказался превосходным инструментом для вырезания прямолинейных орнаментов. Работа была долгая, но все же гораздо легче и проще резьбы камнем или раковиной.

У многих хижин висели вновь выкрашенные белой и красной краской щиты, которые не встречаются у моих соседей, но в большом употреблении у жителей других островков, как, напр., Тиара и Митебог. Они сделаны из одного куска дерева, круглы, имеют от 70 см до 1 м в диаметре и около 2 см толщины. На передней стороне около края вырезано два концентрических круга; фигуры посередине представляют значительное разнообразие. Щиты эти раскрашиваются только в исключительных случаях.

Некоторые из туземцев, желая показать мне свою ловкость, схватили копья, взяли щит на левую руку так, чтобы середина его приходилась почти у плеча, и стали производить разные воинственные эволюции, причем щит закрывал голову и грудь и мог в значительной степени защитить их от стрел и копий.

23 августа

Собирался отправиться в Тиару (остров и деревня того же имени), который лежит, сам не знаю где, но так как дует свежий норд-норд-вест и на море сильная зыбь, то туземцы просят подождать хорошей погоды; норд-норд-вест, дуя с открытого моря, сопровождается обычно значительной зыбью и называется у туземцев «карог»; вест-норд-вест также очень обыкновенный здесь ветер, но он не сопровождается сильным волнением, ибо дует с берега; он называется «яварь».

Исходил остров по всем направлениям; на берегу нашел раковину.

24 августа

Ветер все еще силен для туземцев; просят подождать. Мне все равно, так как везде и всегда работа у меня под рукой, только гляди, узнавай, рисуй и записывай; материал неистощим.

С утра почти вся мужская молодежь отправлялась на четырех пирогах на особенный пир или, вернее, бал в Богати (туда им ветер попутный). Физиономии молодых людей, которых я знал хорошо, были так разрисованы, что я должен был пристально вглядываться в знакомые лица, чтобы распознать их: до такой степени обыкновенное выражение и черты лица изменялись несколькими цветными узорами. «Сари» различных форм и небольшие барабаны, употребляемые во время пляски, не были забыты.

Отправляясь, совсем готовые, к своим пирогам, туземцы в угоду мне произвели на отлогом, сыром (был отлив) песчаном берегу род репетиции пляски, которую должны будут исполнять вечером в Богати. При этом они держали в зубах свои сари, представлявшие курьезно украшенные белыми раковинами языки. В левой руке у них было по небольшому барабану, в который они ударяли правой рукой. При пляске, состоявшей из плавных движений, они не только пели (причем вследствие держания сари в зубах пение их имело странный звук), но и ударяли в барабан, который то опускали к земле, то поднимали над головой. Пляска была в высшей степени оригинальной.

25 августа

Проснувшись ночью и видя, что погода хорошая, я оделся, зажег фонарь и отправился будить Каина и Гада, с которыми должен был отправиться в Тиару. После нескольких отговорок Каин разбудил Гада. Они достали парус и весла. Я перенес в небольшую пирогу разные вещи для обмена и для подарков и стал ждать у берега своих спутников. Размахивая горящими палками, они принесли мачту, парус и свои подарки. Отправляясь в гости, туземцы всегда берут с собою подарки и вещи для обмена, пользуясь при этом тем, в чем они сами имеют избыток.

Луна вышла из-за туч и таинственно проглядывала между пальмами, освещая живописную картину деревни, спокойного моря и группу работавших у пироги. Я поместился на платформе или на «кобум-барле» по одну сторону мачты со всеми своими вещами; на другой стороне горел небольшой костер в сломанном большом горшке. На носу и на корме в специально устроенных местах поставлены были копья, луки и стрелы обоих туземцев.

Один из них поместился впереди платформы, другой на корме, чтобы грести и, кроме того, управлять парусом и рулем. Около 3 часов утра все было готово, и пирога – на диалекте Били-Били «кобум» – была стащена в море. Вскочив в нее, Каин и Гад принялись грести, так как у берегов ветер был слаб; несмотря на это, пирога без шума стала двигаться вперед.

Я решил, что всего рациональнее для меня продолжать прерванный сон, так как этот берег я увижу днем, а ночь была слишком темна и нельзя было разглядеть ничего, кроме силуэтов деревьев, выступавших над общим уровнем леса. Упругая бамбуковая настилка платформы представляла довольно удобную койку, и я отлично проспал более часа.

Меня разбудил Гад, предупреждая, что я сожгу свой башмак, так как, потянувшись во сне, я положил одну ногу почти что на костер. Туземцы попросили у меня табаку, закурили свои сигары и стали расспрашивать меня о России, о людях, живущих не только в России, но на луне и на звездах. Между прочим я узнал, что планету Венеру они называют «Бой», созвездие пояса Ориона – «Даманг», Плеяды – «Баресси».

Когда мы прошли островок Ямбомбу, мне показалось, что берег образует в этом месте залив. Рассвет, однако, показал, что предполагаемый залив кончается проливом, и мы скоро очутились в нем. С обеих сторон берег представлял поднятый коралловый риф, покрытый густой растительностью.

На юге находилась оконечность материка Новой Гвинеи, которую туземцы называют Бейле, на севере – о. Грагер с деревнями Гада-Гада и Митебог; за ним далее, на северо-западе, два островка, Багер и другой, имя которого я забыл. Мы вошли в значительную бухту с островками разной величины, образовавшими целый архипелаг: они одинаково образованы поднятым коралловым рифом и покрыты лесом. По мере того, как мы подвигались, я записывал имена островков.

Солнце показалось на горизонте и осветило архипелаг, спокойную поверхность бухты и далекие горы. Пролив между материком Новой Гвинеи и Грагером совершенно безопасен, и бухта с ее многочисленными островками, огражденная со стороны моря рифом, представляющим, впрочем, несколько проходов, может служить хорошей гаванью.

Этой бухте мне надо будет подыскать имя, так как, хотя каждый островок имеет свое название, бухта именуется туземцами просто морем. Мы обогнули три небольших острова; на одном росли кокосовые пальмы и были расположены плантации жителей Гада-Гада; пять или шесть других необитаемы. В глубине, на юг, находится устье значительной речки. Продолжая плыть дальше, мы обогнули средний из трех необитаемых островов и увидели, наконец, цель нашей экскурсии – о. Тиару.

Группа кокосовых пальм и вытащенные на берег пироги означали, что здесь пристань деревни. Мои спутники принарядились, надели новые пояса, взбили большими гребнями волосы и принялись усердно грести. Можно было различить толпу собравшихся тиарцев, которые, завидя пирогу из Били-Били, вышли к берегу.