Аркадий Свердлов - Воплощение замысла

Армейцы выделили нам несколько передвижных ремонтных мастерских, предназначенных для ремонта автомашин и танков. Флагманский механик А. А. Бахмутов и начальник технического отдела инженер-капитан 2 ранга И. Ф. Бодрягин воспользовались ими для восстановления судов, поднятых со дна гаваней и рек. Да и почти все наши корабли нуждаются в ремонте, они уже давно израсходовали свой моторесурс.

Разведчики А. С. Бархоткина по ночам высаживаются на крымский берег, возвращаются с ценными сведениями, а то и с "языками".

Вообще разведка работает хорошо. Бархоткин часто докладывает мне короткие, но очень емкие радиограммы "оттуда". Знающий разведчик, он же радист, умеет многое высмотреть и выяснить, а также передает сообщения партизан.

Мы ждали хотя бы слова об Аджимушкае. Помнится, перед высадкой наших войск в декабре 1941 года шестьдесят партизан, скрывавшихся в глубоких штольнях Аджимушкая, поднялись на поверхность и крепко ударили гитлеровцам в тыл. К нам в штаб разведчики доставили тогда небольшое объявление, отпечатанное на машинке: "Сим доводится до сведения граждан, что власть в районе отныне принадлежит партизанскому отряду имени Ленина. Со всеми вопросами обращаться в Малые каменоломни". Такие листки еще при гитлеровцах были расклеены на всех улицах керченских пригородов.

В мае 1942 года эвакуацию войск Крымского фронта прикрывали части полковника П. М. Ягунова. Как очень часто бывает с отрядами прикрытия, они обеспечили переправу главных сил, а у самих на нее не осталось ни времени, ни возможностей.

Мы знали, что все эти воины организованно ушли в катакомбы, продолжая бороться с оккупантами. Почему же теперь, когда развернулась подготовка к десанту, до нас ничего не доходит об Аджимушкае?

Позднее станет известно, что более десяти тысяч бойцов и командиров составили гарнизон подземной крепости. Здесь же были тысячи мирных жителей, искавших у советских воинов защиты и спасения от кровавого ига оккупантов. Мы узнаем, что воины подземного гарнизона сражались геройски, наносили врагу удар за ударом, хотя у них всего не хватало - воды, продовольствия, боеприпасов. Все добывалось в бою, кровью. И так день за днем. Фашисты пошли на чудовищное преступление. Взрывами исполинских зарядов они разрушали кровлю каменоломен, заживо погребая людей под завалами, а потом пробурили скважины и нагнетали через них ядовитый газ. Бойцы соорудили в дальних штольнях примитивные газоубежища, но во время тревог не все могли добежать до них. Каждая газовая атака уносила тысячи жизней - бойцов, женщин, детей, стариков. Имена виновников этих злодеяний фигурировали на Нюрнбергском процессе. Заокеанские заступники спасли их от виселицы, как и тысячи других военных преступников.

А когда мы готовились к освобождению Крыма, из подземного гарнизона уже никого не оставалось в живых. Вот почему наши разведчики ничего не сообщали об Аджимушкае.

Я не спрашивал у Бархоткииа имени разведчика, радировавшего нам из-за пролива. Разведка дело такое, что тонкости его не всегда положено знать и начальнику штаба. Но по некоторым фразам чувствовалось, что радирует женщина: "я установила", "встретилась с тем-то". И только уже когда мы высадились под Керчью, мне представили эту отважную радистку, длительное время работавшую во вражеском тылу. Это была Софья Осетрова, милая, худенькая девушка. Она была уже в своей обычной форме - ватнике и стеганых брюках, на голове ушанка, а из отворота куртки выглядывала, как у всех морских пехотинцев, полосатая тельняшка. Надо сказать, что эта "мода" военного времени была ей очень к лицу.

Комсомолка Осетрова и дальше работала в разведке, заслужила высокие боевые награды. После войны вышла замуж, стала Дубовой - по фамилии мужа. Годы идут, а Соня по-прежнему полна сил и обаяния. Так всегда бывает, когда у человека молодая, неунывающая и добрая душа.

К нам прибыл новый начальник политотдела капитан 1 ранга Н. Г. Панченко (С. С. Прокофьев получил новое назначение). Николай Герасимович сразу же включился в подготовку десанта. Проинструктировал политработников. При политотделе состоялись семинары парторгов, комсоргов и агитаторов. Исключительно активно прошли партийные и комсомольские собрания на всех кораблях, в частях и подразделениях. Коммунисты и комсомольцы заверяли, что они первыми ворвутся на крымскую землю, покажут личный пример мужества и героизма. Политотдел составил и размножил памятки десантникам, артиллеристам, морякам кораблей. В подразделениях морской пехоты проводились беседы и митинги. Духом наступления был пронизан каждый номер флотильской газеты.

Готовясь к десанту, мы произвели некоторую организационную перестройку. Дивизионы бронекатеров свели в бригаду бронекатеров со своим штабом, политотделом, органами снабжения. Эта бригада, возглавляемая капитаном 3 ранга П. И. Державиным, станет костяком отрядов высадки. Новым соединением, его сколачиванием вместе с командованием бригады занимались Н. К. Кириллов и начальник организационного отдела штаба подполковник М. И. Перебасов.

Передовой командный пункт вынесли на кордон Ильич. От живописного приморского поселка остался единственный домик. В нем теперь разместились генерал К. С. Мельник, контр-адмирал С. Г. Горшков, командующий артиллерией армии и представитель штаба 4-й воздушной армии. Поблизости от домика подземный КП. Он на берегу, у самого обрыва, с которого в ясную погоду хорошо просматривается гладь пролива вплоть до еникалийского побережья.

При командующем флотилией работала группа наших штабных офицеров, возглавлявшаяся А. А. Ураганом. Остальные вместе со мной оставались в Замостье, где у нас мощный узел связи, с помощью которого обеспечивается контакт командующего и штаба со всеми силами флотилии и соседями. Нам еще никогда не давали столько времени на подготовку - 12 суток. Так что успели сделать все.

27 октября корабли с десантом вышли из Темрюка. Но в море их настиг такой шторм, что речные суда захлестывало волной. Прямо беда какая-то: всегда у нас большой десант совпадает с дурной погодой.

Обратились к командующему фронтом с просьбой перенести срок высадки. Надежд, что к нам прислушаются, мало. Помнится, в декабре 1941 года погода была еще хуже, но в переносе срока нам было отказано: высаживать - и все! А теперь командующий фронтом ответил:

- Хорошо. Давайте подождем.

Не зря все, кому довелось служить под началом Ивана Ефимовича Петрова, говорили о нем: умнейший, глубокой души человек!

Возвращаем корабли в гавань. Некоторые из них все же успели пострадать от шторма. Бахмутов со своими мастерами организует экстренный ремонт.

Выжидаем день, два, три... А шторм все бесится. Сколько можно сидеть у моря и ждать погоды! Даже у Петрова нервы не выдерживают. Приказывает начинать. Принимаем десантников, выводим корабли. Нет, наши речные катера не выдержат. Семибалльный холодный ветер гонит такую волну, что при подходе к берегу эти суденышки вышвырнет на камни. Погубим и людей, и корабли. На кордон Ильич приехал нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов. Николай Герасимович понаблюдал с кручи за кораблями и велел связать его с командующим фронтом. С наркомом, представителем Ставки, спорить не принято.