Чарльз Дарвин - Путешествие вокруг света на корабле «Бигль»

Так обстояло дело и в этой долине, и потому нам пришлось переправляться через поток верхом. Это довольно неприятно, так как бурлящая вода, хоть она и неглубока, течет по своему руслу из больших окатанных камней до того быстро, что кружится голова, и трудно даже понять, движется ли лошадь вперед или стоит на месте. Летом, когда тают снега, переправиться через потоки нет никакой возможности: их сила и ярость тогда особенно велики, и это ясно видно по тем следам, которые они оставляют.

Мы приехали к водам вечером и пробыли там пять дней, причем последние два дня нас задержал сильный дождь. Постройки представляют собой прямоугольник из жалких лачуг, в каждой из которых имеется по одному столу да скамье. Они расположены в узкой и глубокой долине, совсем близко от главного хребта Кордильер. Это – мирное, уединенное местечко, в котором много дикой красоты.

Минеральные источники Каукенеса пробиваются по линии смещения, пересекающей массив слоистой породы, которая в целом носит на себе следы действия высокой температуры. Через те же отверстия вместе с водой постоянно выделяется значительное количество газа. Хотя источники отстоят всего на несколько ярдов один от другого, температура их совершенно различна, что обусловлено, по-видимому, неодинаковым количеством примешивающейся холодной воды, ибо те, температура которых ниже всего, почти не имеют минерального вкуса.

После большого землетрясения 1822 г. источники иссякли, и вода не возвращалась почти целый год. На них сильно отразилось также землетрясение 1835 г.: температура их внезапно понизилась с 48 до 33° [220]. Представляется вероятным, что на минеральных водах, поднимающихся из недр земли, подземные возмущения всегда сказываются сильнее, чем на тех, что лежат ближе к поверхности. Человек, которому был поручен надзор за водами, уверял меня, что летом вода теплее и течет обильнее, чем зимой. Первое обстоятельство я мог предвидеть: оно объясняется меньшей примесью холодной воды в сухое время года; второе же утверждение кажется очень странным и противоречивым.

Сезонную прибыль воды летом, когда дождей совсем нет, можно отнести, я полагаю, лишь за счет таяния снегов; но горы, покрытые снегом в этом время года, находятся в трех-четырех лье от источников. У меня нет оснований сомневаться в точности сведений, сообщенных мне смотрителем, который, прожив в этом месте несколько лет, должен был быть хорошо знаком с этим обстоятельством, безусловно, очень любопытным, если только оно верно; но тогда мы должны предположить, что снеговая вода, пройдя сквозь губчатые пласты к областям высокой температуры, вновь выбрасывается на поверхность по линии смещенных и инъецированных пород в Каукенесе; правильная же повторяемость явления указывает, по-видимому, на то, что в этом районе нагретые породы лежат не очень глубоко.

Однажды я поехал вверх по долине к самому крайнему населенному пункту. Немного повыше Качапуаль разделяется на два глубоких громадных ущелья, проникающих непосредственно в главный хребет. Я вскарабкался на остроконечную гору, вероятно, выше 6000 футов. Здесь, как, впрочем, и повсюду, открывались интереснейшие картины. По одному из этих самых ущелий пробрался в Чили и опустошил окрестности Пинчейра, тот самый человек, чье нападение на эстансию на Рио-Негро я описал выше.

Этот перебежчик полуиспанского происхождения собрал большой отряд индейцев и обосновался в пампасах, на одной речке, которую высылавшиеся не раз против него войска так и не сумели найти. С этого места он обыкновенно и совершал вылазки и, переходя Кордильеры по неизведанным до него проходам, разорял фермы и угонял скот к своему тайному сборному пункту. Пинчейра был превосходным наездником, и такими же наездниками он заставил сделаться всех, кто его окружал, потому что неизменно убивал каждого, кто не поспевал следовать за ним. Против этого-то человека и других кочевых индейских племен вел войну на истребление Росас.

13 сентября. Мы покинули Каукенесские воды и, вернувшись на большую дорогу, ночевали на Рио-Кларо. Отсюда мы поехали к городу Сан-Фернандо. Последняя закрытая котловина на пути к городу, расширившись, перешла в обширную равнину, простиравшуюся так далеко к югу, что далекие снежные вершины Анд виднелись как будто над морским горизонтом. Сан-Фернандо лежит в 40 лье от Сантьяго; это была крайняя южная точка моего маршрута, ибо мы повернули здесь под прямым углом, прямо к морю.

Ночевали мы на золотых приисках Якиль, разрабатываемых м-ром Никсоном, американцем, которому я очень обязан за любезность, проявленную ко мне за четыре дня моего пребывания в его доме. На следующее утро мы поехали на прииски, расположенные на расстоянии нескольких лье, близ вершины высокого холма. По дороге мы мельком видели озеро Тагуатагуа, знаменитое своими плавучими островами, которые описаны г-ном Гэ [221]. Они состоят из переплетенных между собой стеблей различных мертвых растений, на поверхности которых пускают корни другие, живые растения. Они обыкновенно круглой формы, толщиной от 4 до 6 футов, причем бо́льшая часть погружена в воду. Когда дует ветер, они движутся от одного конца озера к другому, часто перевозя в качестве пассажиров коров и лошадей.

Когда мы приехали на прииски, меня поразила бледность многих рабочих, и я осведомился у м-ра Никсона об их положении. Рудник имеет 450 футов в глубину, и каждый рабочий выносит наверх около 200 фунтов [90 кг] породы за один раз. С такой ношей им приходится взбираться по ступенькам, которые вырублены в два ряда на древесных стволах, расположенных зигзагообразно вверх по шахте. Даже безбородые юноши восемнадцати и двадцати лет, со слабо развитой мускулатурой (они ходят почти голые, в одних штанах), поднимаются с этой тяжелой ношей почти с такой же глубины.

Сильный мужчина, непривычный к подобной работе, обливается по́том, поднимаясь по этой лестнице, от одной только тяжести собственного тела. При такой тяжелой работе они питаются одними вареными бобами да хлебом. Они предпочли бы обходиться одним хлебом, но их хозяева, считая, что рабочие на одном хлебе не смогут вынести такой тяжелой работы, обращаются с ними как с лошадьми, и заставляют есть бобы. Заработок здесь больше, чем на рудниках в Хахуэле, – он составляет от 24 до 28 шиллингов в месяц. Прииск рабочие оставляют только раз в три недели и проводят с семьей два дня.

Одно из правил на этом прииске, очень строгое, замечательно отвечает интересам хозяина. Единственный способ украсть золото– это спрятать кусок руды и вынести его, когда представится случай. Но если только управляющий найдет спрятанный кусок, его полная стоимость удерживается из заработка всех рабочих, которым приходится таким образом, если только они не в сговоре, следить друг за другом.