Игорь Курукин - Анна Иоанновна

Именным указом от 26 апреля 1734 года Анна Иоанновна повелела помещикам и «управителям» дворцовых волостей и церковных вотчин «крестьян и людей своих в такое нужное время кормить готовым своим, привозя из других хлебных мест, или покупным хлебом», чтобы «по миру для милостыни ходить отнюдь не допускали и семенами снабдили неотложно». Она же утвердила доклад Сената с «пунктами» об описании у хлебных запасов и раздаче их «в займы», запрещении торговцам поднимать цену больше чем на гривенник с рубля, выдаче зерна из казённых «магазинов», направлении в пострадавшие районы хлеба из Орла и Нижнего Новгорода и беспошлинной покупке привозного из-за границы {605} .

В Ревельской и Рижской губерниях было закуплено больше 50 тысяч четвертей. Летом и осенью 1734 года только из московского «магазина» раздали пять с половиной тысяч четвертей (около 700 тонн) зерна. Раздачи увеличили приток в города голодных крестьян окрестных деревень; в Москве было официально учтено семь с лишним тысяч умиравших на улицах нищих. Власти не смогли остановить подорожание хлеба. Голод, «слёзные и кровавые подати» заставляли крестьян бежать в Польшу, в Иран и даже в «Бухарскую сторону». Правительственные указы признавали, что многие, «покинув свои жилища и отечество, за чужие границы ушед, живут».

Обер-прокурор Анисим Маслов в июле 1734 года подал императрице доклад «О худом состоянии крестьян Смоленской губернии и прочих мест», указав общие причины «бедности и несостояния» налогоплательщиков: во-первых, «за убылых, подушные деньги принуждены были платить оставшиеся»; во-вторых, помещики заставляли крестьян работать и собирали оброк «кто как хотел по своей воле», а при голоде не оказали им никакой помощи; наконец, при сборе подушных денег и наборе рекрутов офицеры не только не защищали мужиков от обид, «но паче сами многие утеснения и обиды изо взяток чинили». Маслов предложил сложить с крестьян часть подушной подати и «учреждение во всём государстве по состоянию мест учинить, дабы крестьяне знали, где поскольку (кроме государственных податей) доходов кому платить и работ каких исправлять, без излишнего отягощения», то есть впервые поставил вопрос о регламентации повинностей в пользу помещиков. При этом обер-секретарь понимал, что «сие в нашем государстве яко новое и необычное дело многим будет не без противности», но считал, что «впредь может быть в лучшую пользу» {606} .

Анна Иоанновна приказала созвать совещание в Кабинете. 25–27 июля заседания проходили «по вся дни, не токмо поутру, но и после обеда». Министры сочли необходимым с помощью армии вернуть из Польши российских беглецов, учредить государственные хлебные резервы-«магазины» и отсрочить взимание подушной подати до начала 1735 года. Главное же предложение Маслова — о регулировании барщины и оброков — было оставлено без внимания. Анна утвердила всеподданнейший доклад министров, а 2 августа издала именной указ о прощении «вин» беглецов, но конкретно назвала лишь единственную льготу — отстрочку уплаты подушной подати {607} .

Но 1734 год опять выдался неурожайным. В ноябре уже Сенат просил отменить по всей стране сбор подушной подати за первую половину следующего года, вывести из деревни правившие недоимки воинские команды, временно запретить винокурение во внутренних губерниях России и организовать для неимущих общественные работы — рытьё каналов в Москве и «крепостное строение» в Смоленске.

Маслов пытался убедить в необходимости предлагаемых им мер самого Бирона. Секретарь Анны Авраам Полубояринов записал, что «хотел-де он (обер-камергер. — И.К.) послать по Маслова и говорить с ним сам»; он склонялся к необходимости «указом объявить, чтоб как возможно в прокормлении сами [помещики] старались, и дабы более на них жалобы не было; а ежели впредь то сыщется, то без всякой милости будут штрафованы, и для того велеть их непрестанно принуждать» {608} . Так и было сделано: именным указом от 4 декабря 1734 года Анна вновь потребовала от помещиков и «управителей» кормить крестьян под страхом наказания кнутом и каторжными работами; «равное истязание» грозило не исполнявшим «смотрение» за землевладельцами воеводам и губернаторам {609} . Отметить подушную подать ни министры, ни императрица не решились…

Государственное правление — тяжкое ремесло. Фаворит как будто не был бездушным и жестокосердным: он выступал за раздачи хлеба из государственных магазинов и в принципе не возражал против убавки оклада — но как обеспечить финансирование армии, ещё не закончившей операции в Польше? И как должны были реагировать на правительственные угрозы рядовые помещики, часто не имевшие достаточных запасов для «поправления» своих мужиков? В апреле 1735 года серпуховская провинциальная канцелярия сообщала, что многие дворяне сами «от голоду отощевают и от тощеты некоторые и помирают». Некоторые получили хлебные ссуды из московского провиантского «магазина», но когда эти раздачи, осуществлённые по приказу вице-губернатора П. Вельяминова-Зернова, были признаны незаконными, должны были зерно вернуть.

Маслов не отступил. Будучи тяжело болен, он нашёл силы подготовить на подпись императрице указы о выпуске медных денежек и полушек на два миллиона рублей и о «пожаловании» — отмене первой половины «подушных денег» за 1735 год и просил Полубояринова: «О известных указах для Бога аз, и как ты верной её императорского величества раб, ибо времени не терпит, я сколько можно её императорскому величеству о худом состоянии крестьян доносил, и предстательством его сиятельства милостивого графа обер-камергера её императорское величество милость паче прошения нашего являть соизволит. Буде же в том известная остановка от господ министров продолжается, то истинно противу всех резонов…»

Двадцать первого января 1735 года обер-прокурор подал императрице экстракт из донесений нижегородского прокурора Полочанинова, в котором, между прочим, говорилось, что в вотчинах самого кабинет-министра А.М. Черкасского крестьяне питались лебедой и дубовой корой. Маслов понимал, что у государства нет возможности компенсировать неуплату подушной подати, но всё же главным считал спасение голодающих крестьян. Он умолял императрицу отменить подушный сбор — и добился своего: 27 января, накануне годовщины восшествия на престол, Анна Иоанновна повелела «сложить» подушную подать за первую половину года {610} .

Но сам же Маслов, по должности отвечавший за сбор недоимок, стал инициатором указа от 23 января 1735 года о взыскании их в трёхмесячный срок с самих землевладельцев и об ограничении помещичьего винокурения. Нетрудно догадаться, как отнеслись к этим мерам дворяне, с которых Сенат приказал «доимку взыскивать и править на самих без всякого послабления; буде же и затем платить не станут, то каких бы оные чинов ни были, держать под караулом без выпуска» {611} .