Игорь Курукин - Анна Иоанновна

Достаточно беспристрастно оценил императрицу Н.М. Карамзин в 1811 году в адресованной царю Александру I «Записке о древней и новой России»: «Сия государыня хотела правительствовать согласно с мыслями Петра Великого и спешила исправить многие упущения, сделанные с его времени. Преобразованная Россия казалась тогда величественным недостроенным зданием, уже ознаменованным некоторыми приметами близкого разрушения: часть судебная, воинская, внешняя политика находились в упадке. Остерман и Миних, одушевлённые честолюбием заслужить имя великих мужей в их втором Отечестве, действовали неутомимо и с успехом блестящим: первый возвратил России её знаменитость в государственной системе европейской — цель усилий Петровых; Миних исправил, оживил воинские учреждения и давал нам победы. К совершенной славе Аннина царствования недоставало третьего мудрого действователя для законодательства и внутреннего гражданского образования россиян. Но злосчастная привязанность Анны к любимцу бездушному, низкому омрачила и жизнь, и память её в истории. Воскресла Тайная канцелярия Преображенская с пытками; в её вертепах и на площадях градских лились реки крови». В итоге не самая плохая государыня пала «жертвой неуважения» просвещённых россиян {7} 7 Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. М., 1991. С. 38. .

Однако «Записка» Карамзина не предназначалась для печати — слишком острые и злободневные вопросы в ней поднимались, а его знаменитая «История государства Российского» завершилась на царствовании Ивана Грозного. В доступных же для читателя исторических трудах ответственность за политическую борьбу и перевороты XVIII века возлагалась на действовавших «из личных видов» вельмож и обуреваемых «необузданными страстями» временщиков. Но при этом почти до середины XIX столетия отечественная историография не упоминала о каком-либо «господстве немцев» после смерти Петра I. {8} 8 См.: Арсеньев К.И. Царствование Екатерины I. СПб., 1856; Вейдемейер А.В. Обзор главнейших происшествий в России с кончины Петра Великого до вступления на престол Елизаветы Петровны. СПб., 1832; Устрялов Н.Г. Начертание русской истории для средних учебных заведений. СПб., 1840. С. 232–236; Он же. Русская история: В 5 ч. Ч. 2. СПб., 1855. С. 116, 129,165, 169.

Зато это не преминули сделать исторические беллетристы. «Лицо его было бледно; глаза от беспокойного и не вовремя прерванного сна были мутны и красны; непричёсанные волосы уподоблялись змеям, вьющимся на голове Медузы. Ужасный вид его мог окаменить всякого… “Га, — воскликнул Вирой ужасным голосом, — колесовать его!”» — таким монстром, окружённым «толпой лазутчиков и телохранителей», представал Бирон в одном из подобных сочинений {9} 9 Масальский К.П. Регентство Бирона: Повесть: В 2 ч. СПб., 1834. Ч. 2. С. 77, 78. . Самый известный роман И.И. Лажечникова «Ледяной дом» ввёл в русский язык и историю понятие «бироновщина» и воспел павшего в борьбе с корыстным и бездушным иноземцем русского патриота Артемия Волынского. Защита попранного человеческого достоинства и неприятие деспотизма обеспечили роману успех (в XIX веке он выдержал полсотни изданий и благополучно переиздаётся по сей день) и привели к настоящему паломничеству к могиле забытого вельможи… {10} 10 См.: Ильинская И. У. истоков русского исторического романа // Нева. 1969. № 12. С. 174. 11 См.: Полевой Н.А. Столетие России с 1745 до 1845 г.: В 2 ч. Ч. 1. СПб., 1845. С. 56.

Затем популярный драматург, журналист и критик Н.А. Полевой сформулировал тезис о «падении партии иностранцев» с воцарением Елизаветы”. Но и маститый учёный С.М. Соловьёв в своей «Истории России с древнейших времён» подчеркнул, что борьба придворных «партий» после смерти Петра I привела к засилью иностранцев в правящих кругах, тем более что сами сподвижники Петра Великого «начинают истреблять друг друга». Историк патетически восклицал: «…какими глазами православный русский мог теперь смотреть на торжествующего раскольника? Россия была подарена безнравственному и бездарному иноземцу как цена позорной связи! Этого переносить было нельзя». Анну Иоанновну он укорял за отступление от петровской традиции: «В указах часто говорится о великом дяде, о необходимости восстановить его полезные отечеству распоряжения, но главное правило великого дяди — не давать первенства иностранцам пред русскими, управлять посредством своих — это правило было забыто, а оно-то было всего дороже для русских». В упрёк императрице ставились «небывалое усердие» Тайной канцелярии, роскошь двора, траты «на фаворитов-немцев, на балы и маскарады», в то время как народ платил «слёзные и кровавые подати» {11} 11 См.: Соловьёв С.М. Сочинения: В 18 кн. Кн. 10. М., 1993. С. 258, 261, 636, 644; Кн. 11. М., 1993. С. И. .

В.О. Ключевский в блестящем «Курсе русской истории» завершил исторический портрет Анны убийственной характеристикой: «…она… привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточённой жаждой запоздалых удовольствий и грубых развлечений. Выбравшись случайно из бедной митавской трущобы на широкий простор безотчётной русской власти, она отдалась празднествам и увеселениям, поражавшим иноземных наблюдателей мотовской роскошью и безвкусием… Не доверяя русским, Анна поставила на страже своей безопасности кучу иноземцев, навезённых из Митавы и из разных немецких углов. Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении»; последовали жестокие казни, «шпионство» и упадок «народного хозяйства», «доимочная облава на народ» {12} 12 См.: Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. Т. 4. М., 1989. С. 272–27 '4. . Нарисованный Ключевским образ оказал на распространение стереотипа о бироновщине не меньшее влияние, чем роман Лажечникова.

Однако в то же время появились основанные на архивных материалах объёмные труды {13} 13 См.: Попов Н.А. В.Н. Татищев и его время. М., 1861; Хмыров М.Д. Исторические статьи. СПб., 1873; Чистович И.А. Феофан Прокопович и его время. СПб., 1868; Шубинский С.И. Граф Андрей Иванович Остерман (1686–1745). СПб., 1863; Корсаков Д.А. Воцарение императрицы Анны Иоанновны. Казань, 1880; Титлинов Б.В. Правительство императрицы Анны Иоанновны в его отношениях к делам православной церкви. Вильно, 1905; Байов А.К. Русская армия в царствование императрицы Анны Иоанновны. Война России с Турцией 1736–1739 гг.: В 2 т. СПб., 1906. и журнальные статьи {14} о ещё недавно запретной эпохе, о самой императрице и её окружении. Стали публиковаться письма и указы Анны Иоанновны, бумаги Кабинета министров, императорского двора и обширных архивов Сената и Синода {15} . К двухсотлетию Сената (1911) увидело свет многотомное исследование по его истории; затем была опубликована богато документированная история Императорского кабинета {16} .