Арман Лану - Здравствуйте, Эмиль Золя!

Событие это завершает для Золя «картину умершего царствования, необычайной эпохи безумия и позора» [37] Там же. , но эта эпоха является к нему из книжного шкафа. Одной из первых жертв падения царствования явится сам историк-романист, который предвидел это падение и страстно его желал.

Личная жизнь Золя перестала быть тайной после опубликования воспоминаний его дочери Денизы Ле Блон-Золя [38] Denise Le Blond-Zоla, Zola raconté par sa fille, Paris, 1931. и свидетельств друзей. Эта жизнь не слишком запутана, но в ней осталось еще немало неизвестных страниц.

Ему тридцать лет. В детстве и юности он был поразительно робким. В остальном же — он такой, как и все. Его формирование проходило естественно. Когда подошло время, он познал обычное пробуждение пола. Его юность была отмечена возвышенной любовью к «розовой шляпке». В Париже молодой человек, воспитанный в духе латинского идеала, идеала поклонения возлюбленной, хранил свое целомудрие до встречи с Бертой. Затем Габриэлла помогла ему обрести разумное равновесие. Между платонической любовью к «розовой шляпке» и земной к Габриэлле — почти никаких увлечений.

Коко все хорошела; это была брюнетка с матовым цветом лица, живыми черными глазами, прекрасной осанкой, Юнона домашнего очага, которую Мане изобразил с темным пушком над верхней губой, гордой, ревнивой, страстной. Коко любит Золя и восхищается им. Она честолюбива. Радостно взволнованная, она все еще никак не может привыкнуть к перемене в своей судьбе, хотя переход из рабочей среды в среду буржуазии, который женщинам был более доступен, чем мужчинам, казался в ту пору самым обычным социальным явлением. Габриэлла будет хорошей подругой, которая сможет достойно принять гостей, создать мужу необходимую обстановку, освободить его от всех домашних забот. Со временем она обретет даже некоторое благородство.

Венчание состоялось 31 мая 1870 года, когда ощущалось уже грозовое дыхание надвигавшейся войны. Происходило оно в церкви. Так пожелала Габриэлла-Коко. Материалист не возражал против этого, руководствуясь практическими соображениями и принципом терпимости. Итак, дело сделано. Вместе с супругой в его дом входит чопорность. Свидетелями при бракосочетании были истинные друзья Золя: Сезанн — духовный брат, Мариус Ру, Поль Алексис — неистовый поклонник и Филипп Солари.

Ведь Луиза умерла.

Отныне образ маленькой «влюбленной феи» его юности будет лишь слегка волновать воображение писателя. Принятое им решение — это не только проявление любви к Габриэлле, но и отказ от романтизма в личной жизни. Однако мы знаем, что воспоминание о девочке в мантилье все еще волновало его. Он только что закончил «Карьеру Ругонов», и можно безошибочно сказать, что за образом Мьетты скрывается Луиза (или «розовая шляпка»). Книга поглотила отгоревшую любовь и освободила писателя от мук сожаления.

Как все женщины Прованса, Мьетта рано сформировалась. Ей тринадцать лет:

«В эту пору появляется нежность нераспустившегося цветка; незаконченность форм полна несказанной прелести; округлые и сладострастные линии уже намечаются в невинной худобе ребенка — в нем рождается женщина с ее первой целомудренной застенчивостью; она еще медлит расстаться с детским телом, но уже невольно каждая ее черта носит на себе отпечаток пола» [39] Эмиль Золя, Собр. соч., т. 3, ГИХЛ, М., 1962, стр. 19. .

Мьетта и Сильвер прогуливаются по берегу Вьорны, так Золя называет Торс, возле моста Беро. На ней плащ, какие носят влюбленные девушки в Провансе, «этих темных домино очень много; в теплые ясные ночи они проходят медленно, бесшумно, чуть задевая друг друга, как гости на призрачном балу…» [40] Там же, стр. 23. .

Это Поль и Виргиния в Провансе. Реалист-Золя прощается с Золя-идеалистом, каким он был. И если иметь в виду это «никогда больше», то сколь трагическим представляется конец маленькой Мьетты, которая жалеет о том, что умирает, не отдавшись Сильверу!

Но рядом появляется Коко-Габриэлла, с пышными формами, живая, вполне материальная, которая хочет быть Александриной. Нам известно также, какой она представлялась Золя. Он изобразил ее в «Творчестве» под именем Анриетты Сандоз, а самого себя, — под именем Пьера Сандоза.

Произведения писателей еще в большей степени, чем откровенные признания, дают возможность раскрыть их тайны.

«К тому же он нуждался в преданной помощнице, которая сможет охранять его покой, нуждался в нежном внимании, хотел замкнуться в тишине у себя дома и посвятить всю жизнь без остатка творчеству, о котором он только и мечтал… Ему как будто посчастливилось найти именно то, что он искал: она сиротка, дочь мелких торговцев, бедная, но красивая и умная девушка. Последние полгода, оставив службу, он занялся журналистикой, и заработок его увеличился. Он перевез мать в Батиньоль, где снял маленький домик, и мечтал поселиться там навсегда, втроем, окруженный любовью и заботой, чувствуя себя достаточно сильным, чтобы содержать семью» [41] Эмиль Золя, Собр. соч., т. 11, ГИХЛ, М., 1961, стр. 194. .

Друзья Золя Анри Сеар и Поль Алексис, который лучше всех знал его личную жизнь, указали правильный путь будущим биографам, посоветовав им отыскивать автобиографические куски в произведениях писателя и определенным образом соединять их. Мы видели, что «розовую шляпку» можно не без основания отождествить с «влюбленной феей», маленькой феей в мантилье, что Берта с фермы Лила «вскормила» романтическую героиню «Исповеди Клода». Мы с уверенностью можем сказать, что прообразом Клотильды из «Доктора Паскаля» является Жанна Розеро.

Уже отмечалось, что г-же Золя обязаны своим появлением некоторые из «Сказок Нинон» и, безусловно, образ г-жи Сандоз из «Творчества». Но никто не придал должного значения ее куда более явному и бесспорному присутствию в известном романе ее мужа — «Мадлена Фера», написанном в 1868 году по пьесе, о которой Золя рассказывал Альфонсу Доде и которую ему удалось поставить лишь двадцать лет спустя. Прежде всего — об интриге. Золя, еще не избавившийся от романтической мелодрамы, придумывает следующую ситуацию: Гийом стал любовником Мадлены Фера; Мадлена из бедной семьи, сирота, преследуемая стариком, сходится однажды со студентом Жаком; Жак уезжает в колонии, но она не забывает его; через некоторое время Мадлена обнаруживает в бумагах Гийома фотографию Жака и, к ужасу своему, узнает, что тот был самым лучшим другом Гийома; ее первый любовник и теперешний были знакомы друг с другом до сближения с ней; но вот приходит известие о смерти Жака; когда Гийом предлагает Мадлене стать его женой (Золя пишет о ней: «Если она однажды и оступилась, то это произошло случайно, и она долго страдала от своего падения»), она в конце концов соглашается, впрочем не открыв своей тайны; неожиданно появляется Жак. Адская машина приходит в движение. Мадлена «пропиталась» своим первым любовником (это слово взято Золя из одной биологической концепции, полностью опровергнутой в дальнейшем), и ее дочь от мужа похожа на Жака. Неожиданная развязка: Жак не умер. Катастрофа неизбежна. Мадлена отдается возвратившемуся Жаку и принимает яд после смерти своей дочери: повторение истории Атридов в среде мелкой буржуазии.