Людвик Свобода - От Бузулука до Праги

В роте оказалось трое раненых. За это бойцы должны были благодарить только своего командира. И больше других Свиде были благодарны те, кто обвинил его в бездушии, когда он помешал солдатам "весело" отпраздновать рождество.

С 19 по 22 декабря 1944 года все пять артиллерийских полков корпуса оставили огневые позиции. С ними ушел и 1-й танковый батальон.

Организованно совершив марш по горным дорогам, наши артиллеристы своевременно прибыли в указанный район сосредоточения и сразу же приступили к оборудованию огневых позиций. Земля, промерзшая на глубину до 40 сантиметров и превратившаяся в камень, поддавалась с трудом. К утру воины отрыли и замаскировали окопы для орудий, оборудовали наблюдательные пункты батарей. С рассветом они закончили работу. Оборудование запасных огневых позиций, укрытий для расчетов, ходов сообщений и ниш для боеприпасов можно было начать лишь с наступлением темноты. На день все замирало.

Даже малоопытные солдаты, только что прибывшие на фронт, понимали, что на этом участке готовится что-то значительное. Но что и в каком масштабе, никто не знал. Один тот факт, что направо и налево от чехословацких артиллеристов, впереди и сзади - всюду, куда ни бросишь взгляд, виднелись только орудия, минометы и катюши, не оставлял у необстрелянных бойцов сомнения, что скоро они станут участниками грандиозной операции. Но пока это была утомительная будничная работа, во время которой не происходило ничего примечательного.

На рождество в 200 или 300 метрах от огневых позиций батарей минометного дивизиона 3-го артиллерийского полка совершил вынужденную посадку советский самолет. Местность хорошо просматривалась противником, и через несколько минут около самолета начали рваться вражеские снаряды. Раненый советский летчик дополз до огневой позиции дивизиона. Он сказал нашим, что в самолете остался тяжело раненный штурман. Сам летчик был очень слаб и не мог помочь ему.

- Кто хочет пойти за раненым советским товарищем? - спросил командир дивизиона Бучек.

Добровольцев оказалось больше, чем требовалось.

Семеро минометчиков быстро поползли к самолету с красной звездой, окутанному дымом разрывов. Им удалось вытащить из самолета штурмана и перенести в безопасное место. Жизнь советского друга была спасена. Из минометчиков двое получили ранения.

В оставшиеся до начала операции дни и ночи наши артиллеристы провели большую работу. Командиры уточняли на картах будущие задачи, пристреливали репера, орудийные расчеты занимались огневой службой, добиваясь максимальной согласованности действий и взаимозаменяемости, штабы отрабатывали документацию, связисты прокладывали связь, шоферы доставляли боеприпасы. Офицеры-просветители вместе с советскими политработниками организовали встречи-беседы, чтобы ближе познакомить наших артиллеристов с теми, кого они будут поддерживать своим огнем, - с советскими пехотинцами.

Подготовка советских войск к зимнему наступлению шла полным ходом. Начало наступления, как известно, намечалось на 20 января 1945 года.

Каково было в то время положение на Западном фронте?

Почему англо-американские войска топтались тогда на месте перед линией Зигфрида в Арденнах? Если смотреть правде в глаза, картина вырисовывалась неприглядная.

Союзническое командование во главе с генералом Эйзенхауэром объясняло положение, в котором находились англо-американские войска в сентябре 1944 года, недостаточно развитой сетью коммуникаций, плохой погодой, сильной обороной противника и ограниченными возможностями для маневрирования резервами.

Это формальная причина их бездействия, а по существу дело обстояло иначе.

Теперь известно: на Западе рассчитывали, что гитлеровскому вермахту удастся задержать советские войска на Одере и на других водных рубежах, которые считались непреодолимыми. Но это свидетельствует лишь о том, как мало уроков извлекли стратеги Запада из изумительной операции по форсированию Днепра, проведенной советскими гвардейцами. На Западе рассчитывали на недоступность восточнопрусского вала с массой мощных железобетонных укреплений, прикрытых противотанковыми заграждениями. Там еще верили хвастливой пропаганде Геббельса, что варшавский оборонительный рубеж на Висле непреодолим. Этими и подобными вымыслами гитлеровское командование пыталось поднять моральный дух своих войск.

В поисках выхода из необычайно трудного положения, в котором оказалась фашистская Германия к концу 1944 года, гитлеровское командование приняло решение провести наступление на Западном фронте, в районе Арденн. Планом этого наступления предусматривался прорыв обороны американо-английских войск в наиболее слабом месте, форсирование реки Маас и дальнейшее развитие наступления в направлении на Антверпен. Предполагалось отрезать американо-английские войска в Бельгии и Голландии и уничтожить их. Успех операции рассматривался как фактор, который решительно улучшил бы положение немецко-фашистских войск на Западе и создал более выгодные условия для ведения вооруженной борьбы против Советской Армии. Этим наступлением руководство фашистской Германии рассчитывало изменить неблагоприятную для Германии обстановку на советско-германском фронте, заставить Англию и США пойти тайно от Советского Союза на переговоры о заключении сепаратного мира и добиться в ходе этих переговоров уступок со стороны западных союзников.

Удар немецких танковых и других наземных соединений в Арденнах удался. В обороне американских войск образовалась брешь. К 23 декабря 1944 года немецкие танковые дивизии расширили прорыв до 100 километров по фронту и почти на столько же в глубину. Союзники понесли значительные потери. Одна 1-я американская армия потеряла в этих боях свыше ста тысяч человек. Все попытки англо-американских войск нанести контрудар по немецко-фашистским войскам и перехватить инициативу успеха не имели. В начале января 1945 года гитлеровцы начали подготовку к новому наступлению. И союзникам, при всей их самоуверенности, стало ясно, что игнорировать эту угрозу нельзя.

13 января 1945 года состоялось совещание партийного актива 38-й армии. От чехословацких артиллерийских частей на актив был приглашен офицер-просветитель 1-го артиллерийского полка товарищ Р. Бейковский.

"Мы сидим в маленькой польской школе, - рассказывал нам Бейковский. - В класс входит командующий 38-й армией генерал-полковник Москаленко, подтянутый, живой. На кителе цвета хаки орденские ленточки. В руке генерал держит бумагу. Говорит как-то взволнованно:

- У меня есть важное сообщение. Я прибыл из Москвы. В Ставке нам было зачитано письмо, с содержанием которого я вас сейчас ознакомлю.