Валентин Бадрак - Стратегии гениальных мужчин

По сути, жизнь Ван Гога является тем уникальным и малообъяснимым явлением, когда обычный человек благодаря принятию решения и развития у себя маниакальной страсти к творчеству сумел оставить потомкам творения, названные впоследствии великими. Своей сумбурной, истрепанной, как старая брошенная книга, жизнью Ван Гог доказал миру, что даже долгие искания собственного призвания и поздний выбор пути не могут повлиять на результат самореализации, если идущий имеет для этого достаточно воли и упорства. Ван Гог сумел подавить в себе практически все остальные человеческие желания для того, чтобы сократить потраченное в юности время на самовыражение в живописи. Он подчинил свою жизнь единственному – запечатлеть свое понимание сути жизни на полотнах. И, как это ни странно, лишь благодаря живописи он жил.

Винсент Ван Гог формально не испытал лишений или бурных потрясений в детстве. Однако атмосфера, в которой он вырос, и его восприятие действительности были такими, что оставили глубокую фатальную борозду на его психике. Повышенные ожидания и трепет родителей, связанные со смертью их первенца, тоже Винсента, родившегося мертвым ровно за год – день в день – до появления на свет будущего художника, привели к жуткой и суетливой напряженности внутри семьи. Как самый обычный ребенок, Винсент ждал обыкновенной человеческой любви и ободрения от родителей, чего так и не получил на протяжении всей жизни. Вместо нее мальчик всегда был окутан такой плотной пеленой какой-то неестественной идеализации и бессмысленно-тепличной судорожной заботы, что даже возненавидел, когда кто-либо наблюдал за его действиями. Он с самого начала жизни был подвержен неестественной впечатлительности, берущей генетическое начало от нервозной материнской наследственности и усиленной демоническим образом умершего брата, похороненного возле деревенской церкви. Этот образ, словно безмолвная требовательная тень, всю жизнь сопровождала художника.

Несмотря на готовность родителей все простить первенцу, подсознательно они ощущали разницу между идеальным умершим Винсентом и реальным живым мальчиком с тем же именем, и в результате их родительская любовь оказалась сублимированной, неестественной и лишенной рискованного ободрения, что крайне необходимо любому ребенку. Эту разницу не мог не ощущать и сам Винсент, и со временем она стала для мальчика роковой, а внешним выражением этого ощущения – его безраздельное одиночество и жизнь в себе. В детские годы он внутренне протестовал против такого появления на свет – из шестерых детей пастора Ван Гога Винсент был самым угрюмым, самым нелюдимым и самым вспыльчивым. Он страшился этого неравного состязания с идеальным братом, которое навязала ему жизнь вследствие странного родительского решения, и где-то в глубине души понимал, что обречен: мертвые всегда кажутся лучше живых. Наконец, никогда не играя со сверстниками, он рано создал собственный более уютный мир внутренних переживаний, в котором детская любовь к жизни искала защиты и гармонии. Этот мир всегда был удивительно плодородной средой для рождения буйных творцов – поэтов, музыкантов и художников. А иногда писателей или великих ученых.

Не стоит удивляться, что уже к девяти годам мальчик страстно читал и сделал первые пробы рисования – и то и другое ему безумно нравилось, потому что отделяло от едкой навязчивости и неизбежной колкости действительности. Легко овладевал он и иностранными языками, изучив еще в деревенской школе сразу три. Этот факт доказывает, что уже с самого раннего возраста он вел «жизнь в себе», развивая чувственный мир воображения и фантазий. Правда, при этом в средней школе (которую он, кстати, так и не закончил, что еще раз подтверждает незначительное влияние формального образования на реализацию глобальных идей) Винсент освоил и всевозможные ругательства, которыми потом оперировал всякий раз, когда выходил из себя, словно желая протестировать отношение к себе окружающих. Это была особая форма протеста, подчеркивающая его внутреннее несогласие с семейным укладом, это было требование совсем иного внимания, не похожего на то, что ему оказывалось.

Как правило, именно трудности во взаимопонимании ребенка с окружающими, и прежде всего с родителями, приводят его к книжным полкам или деятельности, в которой могут рождаться и трансформироваться внутренние переживания, являющиеся замещением реальной жизни. По мнению одного из биографов Ван Гога – Анри Перрюшо, характерным в поведении юного Винсента было периодическое впадение в «состояние мечтательной прострации». Чем больше проблем находил Винсент на поверхности жизни, тем охотнее погружался в нереальный мир книжных героев Диккенса, Гейне, Гюго. Одинокий мальчик с упоением проглатывал десятки книг, отнюдь не останавливаясь на художественной литературе. Уже в одиннадцатилетнем возрасте переживший первую разлуку с родителями, связанную с отправкой его на учебу в интернат, Винсент испытал жестокое потрясение полного одиночества, фатальный отпечаток которого он пронес через всю дальнейшую жизнь. Сам же он считал отправку на учебу, по утверждению одного из исследователей жизни живописца Антона Ноймайра, «наказанием за несоответствие идеалу умершего первенца».

На подсознательном уровне именно в интернате, испытывая смятение и боль отчуждения, Винсент впервые почувствовал смутное удовлетворение от рисования. Хотя его образование и окружение не отличались утонченностью и глубиной, благодаря влиянию которой у него могла бы появиться неоспоримая идея творчества, все же Винсента трудно было бы упрекнуть в недостаточности остроты восприятия окружающего мира – одиночество и переживания детства, усиленные книжными ассоциациями, были достаточным стимулятором этого.

Продолжительные предусмотренные программой занятия «импровизированным рисунком» оставили довольно глубокий след в его душе, все более и более похожей на вечную ночь, раскалываемую периодическими вспышками света. Они, если и не повлияли на его будущее решение стать художником, то, несомненно, отложили глубоко в подсознании мысль о существовании могучей силы искусства. С большой степенью вероятности можно предположить, что на фоне ранней разлуки с родителями впечатлительный и ранимый мальчик забывался с карандашом в руке, находя в отображении собственного понимания природы замещение общения, которого ему не хватало. Еще более существенным основанием для тяги к замкнутому в себе творчеству стало появление глубокого чувства умиротворения и отрешенности, что для беспокойного Винсента оказалось самостоятельно открытой успокоительной микстурой.