Вадим Бакатин - Дорога в прошедшем времени

Высокопоставленные партийные чиновники грешны были еще и в том, что, призывая к равенству, создавали для себя особые условия жизни. Это давно известно. Известно сейчас. И хотя это скрывали, было известно и в советское время. Везде, конечно, был свой уровень. Райком – одно, ЦК – другое. О членах политбюро и говорить нечего. Там коммунизм при помощи «девятки» КГБ был построен основательно. Лично я тоже на каждом уровне пользовался этими «конфиденциальными» распределителями дефицита товаров народного потребления, но не скрывал этого. Сегодня смешно об этом говорить. Демократическая власть, «ликвидировав привилегии» коммунистов, старается о них не вспоминать. Ибо сравнение будет далеко не в пользу «реформаторов».

В апреле 1977 года меня избрали секретарем Кемеровского обкома, и, уж не знаю почему, Л.А. Горшков, ставший после смерти А.Ф. Ештокина первым секретарем ОК, сразу поручил мне возглавить делегацию на первомайские праздники к коммунистам ФРГ. Это были две недели очень интересных впечатлений. Может быть, цветущая весна тому причиной, но «загнивающий» капитализм показался мне земным раем. Встречи с рабочим классом Рура убедили, что никто и не думает о социалистической революции. Коммунистов мало. Они активны, но их никуда не пускали. Первомай отмечали в основном примкнув к профсоюзам, где у них были какие-нибудь позиции. Нам приходилось выступать два-три раза в день. В общей сложности на сорока митингах и встречах. Больше всего поразили действительно товарищеские, простые, без тени подхалимажа отношения немецких коммунистов.

Главное первомайское мероприятие партии должно было состояться в Дортмунде. В огромном зале за столами с пивом собралось несколько тысяч человек. Шум. Веселье. Дети бегают. Все забито. Сесть негде. Нас как гостей провели, усадили в первый ряд. Я знал, что на этом митинге будет выступать генеральный секретарь Герберт Мисс. Он пока не подъехал. Говорю Манфреду Каплуку, первому секретарю Рурско-Вестфальского окружкома: «Манфред, давай иди встречать Мисса». Он мне: «Ты что? На кой черт он мне нужен? Сам придет». – «А где же он сядет? – говорю. – Тут вон уже на полу сидят». Его ответ меня поразил: «А какое мне дело до того, где он сядет?» И действительно, когда генсек Мисс пришел, сесть ему было негде, и он стоял в дверях. Как молодой советский партократ, я этого понять не мог. Но сравнение было явно не в пользу КПСС.

Слово дали Миссу. Он прямо от дверей прошел на сцену и очень громко говорил. Закончил под овации. Манфред наклоняется ко мне: «Сейчас дадут слово тебе. Что ты будешь говорить – не важно. Говори что хочешь. Но если хочешь успеха, послушай мой совет. Говори громче, чем Мисс».

Судя по поведению разогретого пивом зала, мне это удалось. Такая «демократия» понравилась. Сказал об этом Миссу. По-моему, он остался доволен.

Докладывая запиской в ЦК КПСС о нашей поездке по укреплению пролетарского интернационализма, как положительный момент отметил и этот, совершенно отличный от нашего стиль поведения немецких коммунистов. Как на это среагировали, не знаю. Думаю, никак. Но сейчас понимаю: нам в России такой простоты отношений никогда не достичь. И при «коммунистах», и при «демократах» чинопочитание будет процветать. Это наше – российское. Дисциплины у нас не будет, а чинопочитание будет. Что Леонида Ильича, что Бориса Николаевича, пока они при власти, как бы их за глаза ни ругали, встретят всегда как «дорогого» с хлебом-солью и посадят в президиум. В дверях стоять никто не будет.

На мой взгляд, причина, которая привела к краху и КПСС, и все другие братские партии, была не в недостатке внутрипартийной демократии и даже не в отсутствии демократии в стране. Кончиком иглы, на которой находилась смерть Кощея Бессмертного, были ошибочные программные цели КПСС, вытекающие из специфического понимания марксистского мировоззрения. Нормальный человек может отвергнуть марксизм как философию революционного преобразования мира, но отмахнуться от него как от попытки синтеза многих достижений человеческой мысли было бы по меньшей мере расточительно. Не зря в свое время кто-то из буржуазных философов заявил: «Марксизм слишком важен, чтобы оставить его марксистам». Мы, советские коммунисты, в подавляющем большинстве своем знали только вульгаризованный марксизм, «марксизм-ленинизм», удобный для обоснования нашего советского «реального» социализма.

Зацикленность на диктатуре пролетариата, превратившейся в тоталитарный режим, не допускавший ничего, что хоть в малейшей степени подвергало сомнению догмы марксизма-ленинизма.

Гипертрофированная, доведенная до абсурда мысль Маркса об «уничтожении» частной собственности.

Умерщвление в практике строительства коммунизма диалектики, которую на словах величали «живой душой марксизма». В итоге одна «революционная» фраза, а на деле ни революции, ни эволюции, один догматический застой.

Семидесятилетняя попытка строительства социализма как в одной, отдельно взятой стране, так и в масштабе «мировой системы социализма» потерпела крах. Истина должна восторжествовать. Неясно, восторжествовала ли она, но крах ленинского, советского прочтения марксизма очевиден. Его последователи оказались помельче К. Маркса. Ничего, кроме жонглирования цитатами да циничной борьбы за себя во власти, они не смогли противопоставить сложностям реализации марксизма на практике. Не смогли, побоялись, не сумели его «ревизовать», приспособить к совершенно иным условиям ХХ века, к изменившемуся технократическому миру, миру научно-технического взрыва, технологий колоссальной производительности и тотальной информации. Бездарные, «верные» марксизму марксисты-ленинцы марксизм и похоронили.

Сегодняшние последователи и «реаниматоры» коммунизма ничего нового в комидеологию не привнесли. Их общественная значимость держится только на действительно необходимом противостоянии бессовестному «демолигархическому» режиму. Хотя, как истинные наследники ленинизма, они наиболее жгучую ненависть демонстрируют не к «буржуазной» власти, с которой как-то сосуществуют, а к тому, кто лишил их семидесятилетнего умственного комфорта. К «предателю-ренегату» Горбачеву и К о. Если приплюсовать сюда сионизм, империализм, НАТО, американцев и т. д., то получается хорошо знакомая старая затертая ленинско-сталинская пластинка. Ничего нового. Нет созидания. Только прежний пафос «разоблачения» своих внутренних и внешних «врагов».

Те, кому Маркс предсказывал гибель, оказались гораздо мудрее и жизнеспособнее. Капиталисты стали большими диалектиками, чем марксисты-ленинцы, и через демократию, права человека, через политику социального партнерства, через усиление дифференцирующей роли государства если и не сняли полностью, то, по крайней мере, очень сгладили, пустили по эволюционному руслу антагонистические, по Марксу, противоречия между трудом и капиталом. Конечно, капиталистический рыночный базис организации общества с демократической надстройкой, эгоизм и бездуховность далеки от идеала, к которому хотела бы прийти интеллектуальная элита так называемого «свободного» мира. Тем более в условиях нарастающих известных глобальных проблем, порожденных обществом потребления. Но теперь многим достаточно ясно, что будущее человечества не может быть коммунизмом.