Анастас Микоян - Так было. Размышления о минувшем

Я сразу же взял слово и высказался против своей кандидатуры, мотивируя тем, что не гожусь для этой роли. «Есть более старые и заслуженные члены ЦК, а я не подготовлен к этой работе и прошу вместо меня избрать другого», – говорил я. Вслед за мной Каганович также предложил отвести его кандидатуру с той же мотивировкой.

Комаров, настаивая на своем предложении, заявил: «Мы считаем, что в такой трудный момент, когда партии угрожает раскол, нужно увязать работу политбюро с местами, что лучше предохранит нашу партию от раскола. Именно поэтому в число кандидатов должны быть введены руководители наиболее крупных промышленных центров, а товарищи Микоян и Каганович являются как раз представителями таких центров». Я подал реплику, что край, который я представляю, не является промышленным центром, поэтому прошу отвести мою кандидатуру.

Председательствующий Рыков взял слово в поддержку предложения Комарова, заявив, что, несомненно, нужно избрать новых людей и что Комаров не сделал никакой ошибки, когда из поколения молодежи выбрал лучших товарищей. Поэтому он предложил «оставить всех названных товарищей кандидатами в члены политбюро ЦК, а Орджоникидзе, который также хотел выступить, слова не давать, потому что ничего нового он не скажет, ибо, конечно, собирается тоже отвести свою кандидатуру».

Предложение Комарова было принято.

Через несколько дней после пленума Каменев написал заявление в ЦК, в котором просил освободить его от обязанностей наркома торговли, ибо он с ними не справляется, поскольку не пользуется полной поддержкой со стороны политбюро и правительства. Он предлагал поставить во главе Наркомторга работника, который мог бы рассчитывать на полную политическую и деловую поддержку ЦК и правительства. Он жаловался, что речь Рудзутака дискредитировала его и как наркома, и как политического деятеля и не нашла возражений со стороны других руководящих работников. При этом он предложил на пост наркома мою кандидатуру.

Сталин сразу же сообщил мне в Ростов шифровкой об этом заявлении Каменева и о том, что тот называет меня единственным человеком, который мог бы справиться с обязанностями наркома торговли. Сталин добавил, что отставка Каменева будет неизбежной, что вопрос будет обсуждаться в ближайшие дни, о чем сообщает мне для сведения.

Я не могу сказать, что эта шифрограмма была для меня полной неожиданностью: о моем возможном назначении наркомом торговли со мной в Москве уже беседовали члены политбюро – Сталин, Бухарин и Рыков. Я категорически отказывался от этого назначения, приводя соответствующие мотивы. Думал, что этим вопрос был исчерпан. Поэтому сразу же написал в Москву о своем категорическом возражении против назначения меня наркомом. Я писал, что совершенно не подготовлен для этого, что у меня нет ни практики, ни соответствующих знаний, ни малейшей уверенности справиться с делом, что готов работать в любой местной организации или за границей, имея в виду партийную работу.

Через неделю я, как и каждый член ЦК, получил на срочное голосование постановление об освобождении Каменева и назначении меня народным комиссаром внутренней и внешней торговли.

Когда я неожиданно получил готовое решение о моем назначении, я был возмущен, обижен и оскорблен тем, что товарищи, которым я так убедительно и горячо объяснял причины своего отказа, подписали это решение. Особенно обиделся на Сталина, которому так подробно приводил свои доводы. Поэтому сразу же направил ему телеграмму:

«Т. Сталину.

Несмотря на состоявшееся решение политбюро о назначении меня Наркомторгом, я категорически отказываюсь и заявляю, что не могу подчиниться такому решению, ибо совершенно убежден, что мое назначение Наркомом погубит как дело, так и меня. Назначение политбюро меня Наркомом и заявление Каменева, что я «с успехом справился бы с этой задачей», меня ни в чем не колеблет.

В Наркомате внешней и внутренней торговли, где произведено столько реорганизаций и где менялось столько Наркомов, – дело остается неналаженным. Никто еще не смог преодолеть все трудности. Менее всех предыдущих Наркомов можно возложить надежды на меня. Я Наркомторгом и вообще Наркомом не гожусь и не могу взять на себя обязанности сверх своих сил и способностей…»

И еще одно письмо я послал в ЦК, в котором, настаивая на категорическом отказе принять это назначение, приводил, как мне казалось, убедительные доводы против моего назначения: и молодость, и недостаток партийного стажа, и отсутствие соответствующих знаний и достаточной практики. «Я не говорю о том, – писал я в заключение, – что Северо-Кавказская организация против моего отзыва из Ростова. Поэтому прошу наметить другую, более подходящую кандидатуру на пост Наркомторга. В крайнем случае, я готов, против желания, работать в качестве зама при любом Наркоме».

Написав столь решительно о своем отказе принять назначение, я уехал в командировку по краю в Карачаевскую автономную область. Там не было никакой телеграфной связи с Москвой, и я надеялся, что моя телеграмма возымеет действие. Дней пять отсутствовал, успокоился. Вернулся в Ростов – вижу новый нажим – ответ, что мои категорические возражения учитывались при решении вопроса о моем назначении, а это мое письмо будет доложено политбюро. Через два дня последовало новое подтверждение о назначении меня наркомом: политбюро подтвердило это решение, уже утвержденное голосованием всех членов ЦК, и предложило оформить его «в советском порядке», то есть провести через решение СНК.

Ставя меня об этом в известность, Сталин сообщал, что дело конченое, возвращаться назад нет смысла, и предложил мне немедленно выехать в Москву.

Первый и последний раз в моей жизни я так резко и упорно реагировал на вопрос, который касался моего личного назначения на работу. Чем объяснить такой крутой мой отказ?

Я застал край разобщенным, раздираемым противоречиями как внутри областей, национальных республик, так и между ними. В первые годы фактически велась гражданская война казачества против советской власти. Кроме того, шла вражда между горцами и казаками, шел спор между нациями: ингушами и осетинами, кабардинцами и другими. К 1926 г. удалось объединить край в политическом отношении, добиться консолидации партийных организаций, единства руководства партийными организациями, привлечь казачество и других трудящихся к советской власти. Произошло упрочение советского строя, оживилась экономическая жизнь края, быстрыми темпами шло восстановление сельского хозяйства, была восстановлена промышленность, край богател.