Лаша Отхмезури - Жуков. Портрет на фоне эпохи

Через шесть месяцев после назначения Жукова командиром 4-й дивизии положение в ней оставалось плохим, если судить по реакции командующего Белорусским военным округом Уборевича. Человек с тонким интеллигентным лицом, в очках в золотой оправе, всегда холодно-сдержанный, Уборевич дотошно проверил соединение, не говоря ни слова. А потом неожиданно вынес Жукову официальный выговор по результатам инспекции. Колоссальное самолюбие комдива было уязвлено. Забыв всякую осторожность, он послал своему начальнику возмущенную телеграмму: «Командующему войсками округа Уборевичу. Вы крайне несправедливый командующий войсками округа, я не могу служить с вами и прошу откомандировать меня в любой другой округ. Жуков». Похоже, такая горячность понравилась Уборевичу, тот провел новую проверку и снял с Жукова выговор. Как это часто бывало в СССР, за обычным делом скрывалось жестокое соперничество кланов и группировок. Жуков был назначен командиром дивизии благодаря Буденному. Уборевич же принадлежал к враждебному тому клану Тухачевского. Вполне естественно, что он настороженно отнесся к новичку, присланному в его округ. Но он смягчился, когда понял, что имеет дело не с интриганом, а с представителем того самого типа командира, воспитать который стремится сам: с профессионалом. Жукову повезло, что он не слишком тесно сблизился с кланом Тухачевского – Уборевича – Якира. Иначе ему пришлось бы дорого заплатить за это в 1937 или 1938 году. Продолжение его рассказа подтверждает существование у него великолепных отношений с группировкой Буденного – Ворошилова.

Жукову потребовалось полтора года напряженной работы, чтобы восстановить порядок в 4-й дивизии. Уборевич и Буденный дважды проинспектировали ее и дали очень хорошую оценку. Бывший командующий Конармией воспользовался этим случаем, чтобы показаться в новенькой форме Маршала Советского Союза. Летом 1935 года 4-я дивизия была включена в 6-й казачий корпус и, по предложению Буденного, получила название 4-й Донской казачьей. Вводилась казачья форма: синие штаны с красными лампасами, синяя фуражка с красным околышем. Это было одним, пусть забавным, но символичным знаком идеологического поворота в СССР к тому, что многими историками характеризуется как «национал-большевизм» [178] Этот «национал-большевизм» 1930-х гг. выражался в возвращении в школьную программу курса российской истории, в использовании в прессе патриотической реторики и в начале реабилитации героев дореволюционной русской истории в ущерб красным героям Гражданской войны. ; и движение в этом направлении пойдет по нарастающей вплоть до самой войны.

Осенью 1935 года, вследствие осложнения международной обстановки, частота проводимых учений и маневров увеличилась, одновременно росла численность личного состава частей и соединений и их насыщенность техникой. РККА тогда насчитывала уже 930 000 человек, в ней имелось 3000 самолетов и 10 000 танков: крупнейшая армия мира. В своих «Воспоминаниях» Жуков уделяет довольно большое внимание учениям, проходившим той осенью в окрестностях Слуцка под руководством Уборевича и его заместителя Тимошенко. Темой учений был «Встречный бой стрелковой дивизии с кавалерийской дивизией». В учениях, проводившихся с использованием танков и авиации, планировалось проверить взаимодействие различных родов войск и быстроту старших командиров в принятии решений. Условным противником дивизии Жукова была 4-я стрелковая дивизия – новое образцовое соединение, насчитывавшее 13 000 человек, 57 танков, 100 орудий и более 500 пулеметов. Это был тем более грозный противник, что командовал им Георгий Самойлович Иссерсон.

Этот тридцатисемилетний уроженец Каунаса, еврей по национальности, вступил в Красную армию добровольцем в июне 1918 года. Убежденный коммунист, Иссерсон после гибели Триандафиллова являлся самым блестящим теоретиком оперативного искусства. Жуков, как и все командиры его поколения, прочитал книгу Иссерсона «Эволюция оперативного искусства», выпущенную в 1932 году невероятным для того времени тиражом в 10 000 экземпляров. Иссерсон был желчным человеком, неспособным установить с окружающими нормальные человеческие отношения. Но это нисколько не мешало ему быть глубоким мыслителем, чье пребывание в Военной академии Красной армии в 1923–1924 годах не прошло незамеченным. Одинаково хорошо владея русским и немецким языком, он занимался историческими исследованиями, критиковал Клаузевица за его концепцию генерального сражения, боролся за введение в РККА коротких голосовых команд, по примеру рейхсвера. В 1929 году он стал преподавателем Академии имени Фрунзе. Через три года, благодаря покровительству начальника этого учебного заведения Роберта Эйдемана, возглавил кафедру оперативного искусства, созданную годом ранее. За пять лет ее существования на ней пройдут обучение около 200 штабных офицеров, в том числе Антонов и Штеменко, которым суждено будет сыграть главную роль на втором этапе Великой Отечественной войны. В 1935 году Иссерсон разработал Временный полевой устав РККА (издан в декабре 1936), в котором развивал идеи Тухачевского и свои. Это была лебединая песня первого поколения теоретиков оперативного искусства.

В декабре 1933 года «академический» период для Иссерсона закончился. Он принял командование над 4-й краснознаменной имени германского пролетариата дивизией, как она называлась по бывшей тогда в ходу революционной терминологии. Штаб дивизии размещался в Слуцке, в 2 км от штаба жуковской дивизии. Очень скоро Иссерсона из-за его отвратительного характера возненавидели буквально все, особенно Тимошенко. Но, как ни странно, с Жуковым он, похоже, поддерживал добрые отношения. Они не раз бывали друг у друга дома в гостях. Оставив своих жен Екатерину и Александру заниматься детьми, мужчины подолгу разговаривали об оперативном искусстве, в частности о проведении глубоких операций. Почти не вызывает сомнений то, что Жуков извлек для себя большую пользу из этих «индивидуальных частных занятий», которые ему давал один из лучших военных теоретиков XX века.

Но вернемся к осенним учениям 1935 года. Вечером Жуков вскрыл запечатанный конверт и прочитал тему «Встречный бой…». Он быстро выделил передовую группу из легких танков, бронеавтомобилей, мотопехоты и артиллерии. Кавалерия осуществляла разведку на флангах. На рассвете Жукову по радио доложили, что отряд овладел узким дефиле через болота и занял высоту, а под его прикрытием начала развертывание вся дивизия. Застигнутой врасплох дивизии Иссерсона Уборевич и Тимошенко быстро засчитали поражение. В первом издании своих «Воспоминаний» Жуков признаётся, что был искренне расстроен неудачей 4-й стрелковой дивизии, фамилии командира которой он не называет. Она появляется в десятом издании [179] Жуков Г.К. Указ. соч. 10-е изд. С. 208. , как и другие подробности. После окончания учений Уборевич вызвал Жукова и Иссерсона.