Василий Емельянов - О времени, о товарищах, о себе

Целиков — ныне Герой Социалистического Труда — стал крупнейшим специалистом по прокатному оборудованию. Разработанные им конструкции прокатных станов установлены и успешно используются на многих заводах не только в Советском Союзе, по и в ряде стран за рубежом.

С организацией «Спецстали» производство качественных сталей в стране стало развиваться бурными темпами. На это развитие значительное влияние оказала та группа специалистов, которая прошла выучку в Германии.

Дело заключалось не только в том, что советские специалисты познали премудрости зарубежной техники. После пребывания за границей и ознакомления с производством на немецких заводах появилось больше уверенности и отчетливее выявлялись слабые и сильные стороны нашего отечественного производства.

Мы знали, где и в чем отстаем и на что прежде всего следует обратить внимание. Мы поняли, что мало знать технику — нужно установить порядок на производстве и неукоснительно выполнять его, создать ритм.

Тевосян, возвратившись из Германии, посещая наши заводы, часто на совещаниях повторял:

— Завод — это симфонический оркестр, а директор — дирижер его. Без сыгранности оркестра будет не симфония, а какофония.

…В Москву я вернулся раньше Тевосяна. Перед отъездом из Германии мною было получено письмо от Завенягина. Он предлагал работу в Гипромезе — институте по проектированию металлургических заводов, — созданном по предложению Серго Орджоникидзе.

Я согласился. Побыл несколько дней в Москве и выехал в Ленинград. Здесь проектировали первые крупные заводы — Запорожсталь, Магнитку и составляли проекты реконструкций металлургических заводов Юга. В коридорах и комнатах большого дома, занимаемого Гипромезом, наряду с русскими, можно было встретить немцев, американцев, французов. Многих специалистов увлек размах предстоящих работ. На технических совещаниях поднимались такие вопросы, по которым никто не мог дать заключений. Ни у кого подобного опыта не было. Мы намечали пути, по которым еще никто не проходил.

В связи с этим я вспомнил историю консультации одного проекта. Это было осенью 1932 года. Я снова находился в Германии, но уже в другом качестве. У меня был титул с длинным названием — уполномоченный Металлбюро на заводе Круппа. Пришло поручение провести экспертизу проекта завода, намеченного к строительству на Урале. Из Москвы со всеми техническими материалами проектов прибыл инженер Д. И. Габриэлян. На проектируемом заводе предполагалось изготовлять листы и ленты из нержавеющей стали. Проектом предусматривалась установка нескольких десятков прокатных станов. Таких цехов нигде в мире не было. При экспертизе проекта начальник технического отдела крупповского завода Гюрих, после того как изучил представленные ему материалы, сказал:

— Такой завод построить технически возможно. У меня возникает только один вопрос: где вы возьмете людей, которые смогут управлять таким предприятием? Мы, например, не могли бы найти в Германии таких.

А Гюрих был опытный инженер.

В Гипромезе, где мне пришлось участвовать в проектировании Запорожского завода ферросплавов, я пробыл недолго, до начала 1931 года. В Гипромез меня отпустили из Московской горной академии с условием, что я буду работать одну пятидневку в Гипромезе и одну — в Московской горной академии. В то время рабочая неделя была заменена пятидневкой.

Когда проект ферросплавного завода был закончен, Завенягин предложил мне принять участие в разработке проекта еще одного завода, но я решил возвращаться в Москву и вновь заняться исследованиями в лаборатории электрометаллургии.

Профессор Григорович — заведующий кафедрой электрометаллургии — находился за границей — руководил практикой наших специалистов на заводе Круппа.

Мне предложили читать курс электрометаллургии стали. В это время в академию прибыл новый, необычный контингент студентов — парттысячники. Это был уже второй эшелон учащихся, который партия передвинула с практической работы для изучения науки и техники. (Первый появился в стенах академии в двадцатых годах.) Многие вновь прибывшие и по возрасту, и по опыту работы в партийных и советских органах значительно превосходили профессорско-преподавательский состав академии.

Среди новых студентов были политкомиссары дивизий, такие, как Ефим Павлович Славский, ставший впоследствии заместителем министра цветной металлургии, а затем министром среднего машиностроения; Шереметьев, занявший по окончании академии сначала пост заместителя министра, а затем и министра черной металлургии.

Среди студентов были бывшие секретари обкомов, председатели или заместители председателей облисполкомов.

Понятно, что вести занятия с таким контингентом было нелегко; тем более что наряду с очень серьезными и добросовестными студентами были и трудные. Иногда студенческие группы сами определяли, какие курсы они хотят слушать. Мне как временно исполняющему обязанности заведующего кафедрой приходилось разбирать много сложных конфликтов.

Одна группа, например, требовала, чтобы занятие с ними вели не те преподаватели, которые были определены, а другие, выбранные на совещании группы. В другой группе преподаватель, витавший курс по теории металлургических процессов, был обвинен в том, что он опирается на закон Гей-Люсака, противоречащий диалектике. Пришлое в партийном комитете академии собирать всю группу и убеждать ее в том, что закон Гей-Люсака отражает научные закономерности, а студент, усомнившийся в нем, не знает ни закона Гей-Люсака, ни диалектики.

…В июле 1931 года президиум ВСНХ принял постановление об организации Всесоюзного объединения качественных и высококачественных сталей и ферросплавов «Спецсталь». Буквально на следующий день ко мне пришел Тевосян. Он весь сиял от переполнявшей его радости.

— Серго предложил мне организовать трест по производству качественных и высококачественных сталей. В трест войдут также заводы по производству ферросплавов, — сказал он мне.

Через четыре года в большой статье Бориса Галина «Профессор и Тевосян», напечатанной 14 декабря 1935 года в «Правде», было рассказано об этой встрече Тевосяна с Серго. Нарком вызвал Тевосяна с завода «Электросталь» к себе домой.

Серго лежал в постели, больной, просматривая присланную ему почту.

Тевосяна он встретил тепло, весело.

— Ну, «немец», выкладывай, — с оживлением сказал он, — пожалуйста, выкладывай все, что ты там видел и взял. — И по мере того, как Тевосян рассказывал Серго вынесенные им наблюдения из богатейшего опыта европейской металлургии качественных сталей, внимание Серго все росло, и глаза его заблестели тем особенным, свойственным ему блеском, когда он увлечен одной какой-нибудь мыслью.