Эрнест Генри Шеклтон - В сердце Антарктики

10 ноября пришлось идти по очень тяжелым застругам и изломанному смерзшемуся плавучему льду с огромным количеством трещин. Утро было облачное, но когда полуночное солнце поднялось выше, облака рассеялись; установилась сравнительно теплая погода. Температура в 8 часов утра была —16 °C. Вечером разбили лагерь на расстоянии 800 метров от южной окраины ледяного барьера Норденшельда.

На следующий день, 11 ноября , мы решили оставаться на месте, так как Моусон хотел произвести ряд точных магнитных наблюдений с помощью инклинатора Ллойд-Крика. Пока Моусон работал, мы с Маккеем отправились обследовать глетчер, чтобы отыскать подходящий путь для подъема с санями. Все, что содержало хоть сколько-нибудь железа, мы после завтрака оттащили на несколько сот метров от палатки и оставили Моусона одного с его прибором. Подъем с морского льда на глетчер оказался относительно легким. Поверхность была образована твердым снегом, местами покрытым настом, сделавшимся гладким из-за таяния и последующего замерзания или из-за полировки ветрами, несущими мелкий снег. Там и сям над поверхностью ледника подымались подобия холмов, по-видимому большие заструги. Они были похожи на удлиненные термитники. Местами снег был покрыт настом; для саней это плохая поверхность. В общем на леднике было довольно мало трещин, хотя несколько трещин мы с Маккеем все же пересекли во время нашего короткого разведочного путешествия.

Подъем до высоты примерно 30 метров над уровнем моря был очень пологим, а далее простиралась волнистая поверхность, тянувшаяся к северу, насколько хватал глаз.

Мы вернулись к Моусону с хорошими новостями, что выступ в море ледника Норденшельда легко проходим с санями, пожалуй, окажется даже более удобным для путешествия, нежели морской лед, по которому шли до сих пор. Моусон, с своей стороны, сообщил, что, по его наблюдениям над склонением магнитной стрелки, Магнитный полюс находится, вероятно, на 60 км дальше внутрь страны, чем это было вычислено теоретически, на основании магнитных наблюдений экспедиции «Дискавери» семь лет назад.

Рано утром 12 ноября упаковались и вышли в путь, чтобы пересечь ледяной барьер Норденшельда. По дороге наблюдали две ясно выраженные серии заструг: одна идет с севера на юг и образована сильными южными бурями, другая пересекает ее почти под прямым углом, направляясь с запада: она обусловлена холодными континентальными ветрами, ночами дующими с вершины плоскогорья по направлению к морю.

Мы с удивлением заметили, что ледяной барьер почти полностью отделен от берега глубокими заливами. Одно время нам казалось, что это может быть гигантский айсберг, типа столовой горы, севший на мель у берега. Однако позднейшие наблюдения показали с почти полной несомненностью, что ледяной барьер представляет собой большой ледник, лежащий на воде своим концом и средней частью. Сейчас он фактически неподвижен; уже не перемещается с материка в море. Это просто исчезающий остаток некогда большого активного ледника, с большой силой выдвигавшегося в море – потока льда, вытекавшего из гигантских снежных полей внутреннего плоскогорья. Однако вблизи берега количество наступающего льда уменьшилось так сильно, что ледник уже не оказывает достаточного давления, чтобы перемещать ледяной барьер.

День 12 ноября оказался очень важным моментом в той триангуляции берега, которая была предпринята Моусоном, так как утром удалось видеть одновременно вулкан Эребус, гору Мельбурн и гору Листер. Погода была ясная, воздух прозрачный, так что все углы, взятые Моусоном при помощи теодолита, были очень точны.

13 ноября мы все еще находились на оконечности ледника Норденшельда. Рано утром, в 3 часа, температура была —10,5 °C. К завтраку Моусон приготовил великолепное блюдо из крошеного тюленьего мяса и тюленьей крови – это было невероятно вкусно. Отправились в путь в 2 часа. Утро было превосходное, солнечное, с легким холодным ветром, дувшим с западного плоскогорья. Мы не прошли и километра, как Моусон вдруг закричал, что видит уже конец глетчера – он находится впереди метрах в 500 от нас и имеет вид белого обрыва. Остановили сани, Моусон занялся засеканием углов теодолитом, а мы с Маккеем отправились на разведку, но не могли найти удобного спуска с обрыва. Возвратились к саням, прошли с ними еще с четыреста метров, опять разведывали в разных местах. На этот раз мне с Моусоном удалось найти несколько крутых спусков, образованных наметенным снегом и пригодных для того, чтобы спустить по ним сани на альпийской веревке. Выбрали самый удобный из этих спусков, Маккей обвязался альпийской веревкой и, взяв ледоруб, осторожно спустился вниз, в то время как мы с Моусоном держали за другой конец веревки. Снег на спуске оказался довольно мягким, дающим хороший упор ногам и Маккей спустился до самого низа, не прибегая к помощи веревки. Потом он поднялся опять наверх, и все принялись распаковывать груз на санях. Привязав одни сани к альпийской веревке, мы нагрузили их небольшим количеством вещей и мало-помалу стали спускать по откосу, причем один направлял сани, а двое других выпускали понемногу веревку. Тот, кто спускался с санями, разгружал их на морском льду и взбирался наверх, а остальные двое втягивали пустые наверх. Такой прием пришлось повторить несколько раз, пока всю провизию и оборудование, включая те и другие сани, не переправили на морской лед.

Мы были очень рады, что так легко и быстро перебрались через концевой выступ ледника Норденшельда. Нам повезло и в другом отношении – Маккею удалось убить тюленя. Он притащил мясо, печень и много крови – из последней он собирался приготовить черный пудинг. Обычно, насколько мне известно, черный пудинг приготовляется из той части крови, которая не содержит фибрина [118], но на этот раз черный пудинг состоял целиком из фибрина. Можно сказать, что это была противоположность черного пудинга. Фибрин был сварен в кипящем тюленьем жире; блюдо было довольно невкусное, но во всяком случае питательное и уж, конечно, сытное.

Пока Маккей охотился на тюленя, Моусон определил высоту солнца в полдень, а я помогал ему в отсчете времени. После еды запаковали опять сани, а Моусон сфотографировал обрыв высотой около 12 метров, который ограничивает ледник Норденшельда с севера. Мы обсуждали вопрос, существует ли настоящая приливная трещина, отделяющая морской лед от ледяного барьера Норденшельда. На южной стороне не было никаких признаков такой трещины, но на северной имелись небольшие местные трещины. Все же нельзя было уверенно сказать, что трещины эти настолько значительны, чтобы заслуживать название настоящих приливных трещин. В одной из этих трещин стенки ее в морском льду были покрыты прекрасными филигранными ледяными кристаллами в пару сантиметров шириной. По моему мнению, вряд ли можно сомневаться, что значительная часть глетчерного льда, выдвинутого в море, находится здесь в плавучем состоянии.