Владимир Голяховский - Это Америка

В это время к Глинским зашли на чай их молодые друзья — Борис и Лена Лившицы. В Москве Борис был хирургом, пульмонологом, тоже защитил кандидатскую. Евсей предложил Лиле:

— Вот, поговори с Борисом. Он один из немногих, кому удалось попасть в хирургическую резидентуру. Расспроси, как он устроился.

Борис казался усталым и вялым, все время прикрывал глаза. Услышав слова Евсея, тяжело вздохнул:

— Я после ночного дежурства, совсем не спал. Какая жизнь у хирурга в резидентуре?.. Да никакой жизни нет! Сумасшедшая физическая и психологическая нагрузка: работаем по 12–14 часов в день, начинаем в 6 утра, ассистируем на операциях каждый день по 6–8 часов подряд. Кроме этого мы должны дежурить каждую вторую или третью ночь, а после дежурств еще работать целый день.

От такого описания у Лили все шире распахивались глаза. Жена Бориса стала сердито жаловаться:

— Хирургическая резидентура — это какое-то издевательство над людьми! Вы видите, какой он измученный? Иногда на него просто страшно смотреть. Я серьезно опасаюсь за его здоровье.

Глинский слушал их с хитрой улыбкой, потом вставил: Я советую Лиле идти в другую резидентуру.

— Да — да, — подхватила Лена, — даже не думайте идти в хирургию. Вы не вынесете.

Гости выпили чай и ушли, а Глинский вызвался отвезти Лилю с Лешкой до сабвея на машине. В машине Лиля сидела грустная, переживая все услышанное. Неужели придется менять специальность? Какие есть у нее навыки, чтобы ею заинтересовались? Единственное, что она хорошо знает и умеет, — это илизаровский метод. Но в Америке наверняка делают что-то подобное. А то, что она услышала об их сыне Саше, взволновало ее еще больше — что будет здесь с Лешкой?..

Мисс Рэйчел Коэн из НАЯНЫ вызвала Лилю к себе:

— Нам звонил доктор де Пуаз из своего офиса и просил рекомендовать кого-нибудь для работы ассистентом. Я сказала, что вы доктор и ищете работу, и он приглашает вас прийти завтра на аппойнтмент. Он платит неплохо, правда, не дает benefits.

Лиля вспыхнула от радости, заволновалась, но потом спросила:

— А что такое benefits ?

— Ну, пособие. В случае найма на работу — медицинская страховка, отпуск, оплата дней по болезни, выплаты в пенсионный фонд.

«Боже, какие бенефиты, взяли бы на работу и платили!» — подумала Лиля. Весь день она волновалась, а когда наконец пришел Лешка, кинулась к нему:

— У меня аппойнтмент с американским доктором, может, я получу работу.

Он обрадовался за мать и в свою очередь гордо сказал:

— А я тоже сегодня работал. Проходил возле магазина электротоваров, засмотрелся на витрину, а там стоял грузовик с большими картонными коробками. Менеджер предложил помочь разгрузить за двадцать пять долларов. А в коробках большие холодильники, тяжелые. Ну, я постарался, а он сказал, чтобы я приходил еще помогать. Будут платить.

«Ну, вот… Сын стал грузчиком, как когда-то давно его дед, — подумала Лиля. — Что ж, пусть пробивается».

Они вдвоем нашли по плану города адрес доктора — 12 East 67 th Street… Лешка даже присвистнул:

— Мам, это же на Пятой авеню, в самом богатом районе, где миллионеры живут.

Ночью Лиля плохо спала, волновалась, утром надела голубой костюм, который приносил ей удачу. Лешка твердо сказал:

— Я пойду с тобой.

— Если хочешь. Но я должна разговаривать с доктором одна.

Лиля видела, что он волнуется за нее, и была тронута. Они шли через Центральный парк, и по дороге она повторяла в уме, что и как будет отвечать доктору. Летняя красота парка, пышная зелень, цветы, пенье птиц — все вокруг придавало бодрости. Пройдя парк насквозь, они вышли на Пятую авеню, цитадель богатства, и подошли к старому трехэтажному особняку с лепными украшениями. У входа с массивной дверью висела медная табличка: Robert De Poise, M. D. Лиля перевела дыхание, позвонила и вошла.

Лешка ждал целый час, прогуливаясь перед домом взад-вперед, рассматривал машины, проезжавшие мимо: много, очень много дорогих марок. Ясно, какие люди живут здесь. Это заставляло его волноваться еще больше. Наконец дверь отворилась, и Лиля выскочила на улицу с улыбкой:

— Лешенька, доктор взял меня на работу!

— Это здорово!

— Знаешь, он старенький, ему лет восемьдесят, но еще бодрый. Он расспрашивал, а я напрягала все свои силы и все время повторяла себе: эта работа мне нужна, чтобы нам выжить! И меня как прорвало — я говорила с ним свободно как никогда. Он француз, давно живет здесь, по — английски говорит с акцентом. Я сказала ему несколько слов по — французски, он удивился, обрадовался и сразу сказал, что берет меня ассистентом. Работа с девяти до пяти, с перерывом на час. Начинать нужно прямо завтра, он объяснил мне, что я должна делать.

— Мам, а платить-то сколько будут?

Лиля рассмеялась:

— Знаешь, когда я поняла, что он берет меня на работу, я так обрадовалась, что забыла спросить про оплату. Его секретарша сказала, что я буду получать сто девяносто долларов в неделю.

— Ого! — Лешка удовлетворенно кивнул головой.

Сумма казалась им очень солидной.

— Доктор дал мне двадцать долларов, чтобы я купила форму для работы, и объяснил, что магазин тут недалеко, за углом.

Лешка ушел в надежде подработать, а Лиля купила нейлоновое белое платье медсестры с коротким рукавом и пошла через парк обратно. Весь путь занимал минут сорок, и она решила, что будет ходить пешком, чтобы не тратиться на транспорт — на этом можно сэкономить доллар в день. Она думала, как с гордостью сообщит Алеше и напишет родителям, что получила работу; думала, что хотя ассистент доктора — это даже меньше, чем медицинская сестра, но это только начало. К тому же она ведь и не доктор здесь — пока никто.

Когда на следующее утро Лиля вышла в форменном платье, чтобы идти на работу, она встретила в холле Берла с постояльцами. Все уставились на Лилю, а Берл подошел поздравить:

— Так — так. Получили работу? Мазал тов! Помалу — помалу, все будет. Это Америка.

У докторов в разных районах были разные офисы. Офис доктора де Пуаза занимал первый этаж старинного особняка. Лиля не могла себе представить ничего подобного по богатству: холл с зеркалами в бронзовых рамах, большой зал с ковром на полу, мягкими креслами, картинами на стенах, журнальными столиками с набором модных журналов, изящные бронзовые лампы. Дальше три смотровые комнаты, две процедурные со всевозможным оборудованием и громадный красивый кабинет доктора. Доктор был терапевтом широкого профиля, и все здесь было приспособлено для обследования и лечения амбулаторных больных. Большую часть оборудования Лиля никогда не видела, ей пришлось осваивать его с одного — двух показов. В ее обязанности входило встречать пациентов и провожать в зал, занимать их до приема доктора, измерять температуру и кровяное давление, снимать электрокардиограммы, подготавливать инструменты для исследования, ампулы для уколов и вливаний. И всегда быть любезной с пациентами.