Альберт Манфред - Марат

В марте 1793 года вновь вспыхнул контрреволюционный роялистский мятеж в Вандее. Он быстро разрастался, перекидывался из одного департамента в другой, вовлекал все новые слои крестьян, с оружием в руках поднявшихся против революционной власти. Бедственное экономическое положение республики, недостаток продовольствия, падение Денежного курса, мобилизация в армию питали недовольство части крестьян, пошедших за боевой зажиточный верхушкой деревни, сомкнувшейся с контрреволюционным духовенством и российской эмиграцией.

Внутренняя контрреволюция рассчитывала на успехи оружия внешней контрреволюции — интервентов. Возникала реальная опасность, что обе враждебные революции силы объединятся.

Но жирондистское правительство топталось на месте, бездействовало, и вместо борьбы против грозных сил контрреволюции выискивало средства, чтобы поразить своих политических противников — монтаньяров.

Бриссо во «Французском патриоте», зная, что он пишет заведомую ложь, уверял, что мятеж в Вандее разожжен агентами якобинцев, действующих по приказу Питта.

Так жирондисты, ответственные как правящая партия за оборону республики, вместо мобилизации сил нации на борьбу с врагом сбивали с толку народ, натравливая его против истинных патриотов.

9 марта жирондистское большинство Конвента приняло декрет, обязывающий депутатов Конвента, издающих газеты, либо сложить с себя депутатское звание, либо прекратить издание газеты. Декрет этот целил в Марата: он и был тем депутатом Конвента, который издавал «Газету Французской республики».

Но Марат сумел уклониться от наносимого ему удара. Декрет есть декрет; после того как он приобрел законную силу, спорить против него было бесполезно. В понедельник 11 марта «Газета Французской республики» вышла в последний раз. Но уже через три дня, в четверг 14 марта, на улицах Парижа продавалось новое издание — «Публицист Французской, республики», издаваемое по-прежнему Маратом, Другом народа, депутатом Конвента.

Марат посмеивался над своими противниками. В декрете Конвента говорилось только о запрещении депутатам издавать органы печати, именуемые газетами. Но декрет не предусматривал всех видов печати; иначе ему пришлось бы запретить и «Французский патриот» Бриссо. Чем «Публицист Французской республики» хуже «Французского патриота»? Отравленная стрела противника пролетела мимо цели. Чтобы позлить своих врагов, Марат на новой своей газете восстановил старую нумерацию. Первый номер «Публициста Французской республики» имел порядковый № 144; он сохранил также прежний формат, те же восемь страниц и весь внешний вид «Газеты Французской республики»

Мартовский кризис, порожденный изменой Дюмурье, еще выше поднял престиж и авторитет Марата. Люди убеждались, сколь проницателен, сколь мудр Друг народа. Дантон защищал Дюмурье, а Марат предупреждал: не верьте этому вероломному генералу, он связан с кликой Бриссо; он предаст и продаст революционную Францию.

Слава Марата росла. Каждый день приносил новые тому подтверждения.

Якобинский клуб, или Общество друзей свободы и равенства, как истинно демократическая организация, не имел постоянного председателя. Президенты общества избирались сроком на две недели из числа политических деятелей, пользующихся наибольшим уважением членов Якобинского клуба.

И когда 5 апреля наступило время избрать нового президента, единодушно, огромным большинством голосов был избран Жан Поль Марат.

Марат — депутат Конвента, Марат — председатель Якобинского общества, Марат — редактор «Публициста Французской республики» — это был теперь самый прославленный, самый популярный в народе вождь Горы. Наряду с Робеспьером и в значительной мере также и с Дантоном он разделял славу, авторитет, почет, которыми партия Горы пользовалась в глазах французского народа.

У этого человека, казалось бы утомленного долгими годами непрерывной, всепоглощающей борьбы, энергия не иссякала. Представлялось невероятным, как могли плечи одного человека выдержать груз такого напряжения.

Но Марат все выдерживал. Лишь изредка из-под его пера срывались горестные признания. Иногда и как бы нехотя он все-таки признавался, что безмерно устал. Порою он вспоминал свой одинокий тихий дом на улице Старой голубятни. Его рабочий стол, голубой дым ночи за окнами, золотые и красные огоньки над потрескивающими, охваченными пламенем поленьями в большом камине и сторожкая глубокая тишина… Ах, как много бы он дал, чтобы вновь вернуться к этому далекому, навсегда ушедшему времени!

Это были минуты слабости, мгновения, когда он смежал веки, чтобы перевести дыхание. Он стряхивал с себя оцепенение и вновь ввязывался в борьбу.

В значительной мере под влиянием требований Марата Конвент 6 апреля принял декрет о создании Комитета общественного спасения, избранного в составе девяти человек. Комитет общественного спасения должен стать органом революционной диктатуры. Идея Марата о роли Комитета общественного спасения — это продолжение идеи диктатуры, которая в зачаточной форме возникала у него и раньше. От трибуна — к триумвирату, от триумвирата — к Комитету общественного спасения — так постепенно в его представлении расширяется мысль об организации органов революционной диктатуры.

Руководящая роль в первом Комитете общественного спасения принадлежала Дантону и его ближайшим друзьям.

Марат весной 1793 года уделяет большое внимание и социально-экономическим вопросам, имевшим в ту пору большое значение.

Республика испытывала серьезные экономические затруднения. Быстро падал курс бумажных денег, росли цены на продукты питания, все меньше в обращении становилось товаров. Как преодолеть прогрессирующие экономические затруднения? Марат выдвигает свой план. В ряде выступлений, статей он требует проведения неотложных энергических мер. Он предлагает разрешить финансовые затруднения путем уничтожения государственного долга и оплаты кредиторов государства национальными бонами, которые должны быть выпущены на сумму долгового обязательства.

Насколько этот план был целесообразен и практичен? Об этом трудно судить, поскольку он не был реализован. Во всяком случае, его преимущества не очевидны и не бесспорны.

Гораздо более глубокий революционный смысл имело другое его предложение в области социальной политики, с которым Марат 6 марта 1793 года обратился к «Патриотам Конвента».

Марат в своем обращении поднимает один из самых жгучих социальных вопросов — о борьбе с нищетой.

«Недостаточно помешать увеличению нищеты, нужно начинать с ее уничтожения; это был бы лучший способ для укрепления республики…»