Юрий Фельштинский - Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1929–1932

Поднять человеческую расу

Но это не конец пути. Нет, это только его начало. Человек называет себя венцом создания. Он имеет на это некоторые права. Но кто сказал, что нынешний человек является последним и высшим представителем рода?

Нет, он физически, как и духовно, очень далек от совершенства, этот биологический недоносок, заболевший мыслью и не нашедший для себя органического равновесия.

Человечество не раз давало, правда, гигантов мысли и дела, которые поднимаются над современниками, как вершины над горной цепью. Людской род вправе гордиться своим Аристотелем, Шекспиром, Дарвином, Бетховеном, Лапласом, Гете, Марксом, Эдисоном, Лениным. Но почему они так редки? Прежде всего потому, что они выходили почти исключительно из высших и средних классов; за редкими исключениями, проблески гениальности в угнетенных толщах народа погибали без расцвета. Но также и потому, что самый процесс зачатия, развития и воспитания человека оставался и остается в основном делом случайности, не освещен насквозь, не рентгенизирован теорией и практикой, не подчинен сознанию и воле.

Антропология, биология, физиология, психология накопили горы материалов, чтобы поставить перед человеком во всем объеме задачу его собственного физического и духовного совершенствования и роста. Психоанализ приподнял гениальной рукой Зигмунда Фрейда крышку над тем колодцем, который называется поэтически «душой» человека. Оказалось, что наша сознательная мысль составляет только частицу в работе темных психических сил. Ученые-водолазы спускаются на дно океана и фотографируют таинственных рыб. Мысль человека, спустившись на дно его собственного душевного колодца, должна осветить наиболее таинственные движущие силы психики и подчинить их разуму и воле.

Совладав с анархическими силами собственного общества, человек возьмет самого себя в обработку, в ступу, в реторту химика. Человечество впервые взглянет на себя как на сырой материал или в лучшем случае на физический и психический полуфабрикат. Социализм будет означать прыжок из царства необходимости в царство свободы также и в том смысле, что нынешний противоречивый, негармоничный человек расчистит дорогу новой, более высокой и более счастливой расе.

( Аплодисменты. Часть аудитории поет «Интернационал ».)

27 ноября 1932 г.

Не для публикации

1. Враждебные коммунизму политики и журналисты пытаются выдвинуть против левой оппозиции то обстоятельство, что Троцкий воспользовался визами буржуазных или с[оциал]-д[емократических] правительств. Почти с таким же правом можно поставить коммунистам в укор, что они ездят в капиталистических пароходах.

2. Коммунизм не отрицает демократии ни как «принцип», ни тем более как факт. Коммунизм указывает лишь на ограниченную историческую роль буржуазной демократии. Она облегчила в известную эпоху формирование пролетарских организаций. Но она не способна разрешить социальную проблему. Пример сегодняшней Германии исчерпывает этот вопрос.

3. Буржуазная демократия во всех старых парламентских странах проживает остатки своего старого капитала. Это относится, в частности, и к праву убежища. Оно существует в Европе только для контрреволюционных беженцев, не для революционеров.

Свежий пример с визой тов. Троцкого в Дании обнаруживает это с новой силой.

Социал-демократическое правительство, т. е. наиболее левое крыло буржуазной демократии, допустило въезд Троцкого в Данию, потому что считало для себя неудобным отказать в этом собственной студенческой и рабочей молодежи и слишком грубо обнаружить на частном вопросе свой не только антисоциалистический, но и антидемократический характер. Но как только вопрос встал о простом продлении срока визы, «демократия» показала, что между ней и белой русской эмиграцией, требовавшей отказа в визе, разногласие измеряется всего-навсего восьмью днями.

4. Каждый режим должен быть судим прежде всего по своим собственным законам. Режим диктатуры не может и не хочет останавливаться перед нарушением принципов и правил формальной демократии. Он должен быть судим с точки зрения того, способен ли он обеспечить переход к новому обществу.

Демократический режим должен быть судим с точки зрения того, в какой мере он способен ввести борьбу классов в рамки демократии. Пример датской визы ярко иллюстрирует полную несостоятельность современной демократии даже во второстепенных и частных вопросах. Под давлением мировой империалистической реакции мелкобуржуазная демократия даже в сравнительно спокойной и «мирной» Дании не способна поддержать свой «престиж», предоставив революционеру убежище, хотя бы на несколько недель. Можно ли хоть на минуту поверить, что демократия способна при помощи своих опустошенных принципов и формул предотвратить гражданскую войну?

5. Позорное место в борьбе классовых сил вокруг вопроса о визе заняла сталинская бюрократия. Она противодействовала предоставлению Троцкому визы через свою дипломатию. Кобецкий [801]в Дании, Коллонтай в Швеции грозили экономическими и иными репрессиями. Поскольку с[оциал]-д[емократы] еще колебалась, сталинская агентура заключала союзы с буржуазной частью коалиции против социал-демократов. Сталинская бюрократия помогла империалистской буржуазии ломать остатки права убежища. Сталинцы закончили прямым и открытым доносом капиталистическим правительствам и капиталистической полиции на мнимую «конференцию троцкистов» в Копенгагене.

Бешеная травля со стороны русской белой эмиграции и империалистской печати, с плохо замаскированными призывами к террористической расправе над Троцким, вероломство социал-демократических верхов по отношению к собственным низам, наконец, сталинский донос полиции смыкаются в одно неразрывное целое. Перед мировым рабочим классом снова со всей яркостью обнаруживается, что большевики-ленинцы, авангард авангарда, ставятся правящими всего мира вне закона.

6. Донос сталинской бюрократии (через ТАСС) не только политически позорен, но и ложен с фактической стороны. Никакой конференции большевиков-ленинцев в Копенгагене не было. Кто следит за печатью левой оппозиции и за ходом подготовительной работы, тому известно, что конференция может состояться не ранее как через два-три месяца. Верно лишь то, что встревоженные бешеной травлей мировой реакции, друзья и единомышленники Троцкого, несмотря на материальные трудности и лишения, поспешили в Копенгаген из ближайших к Дании стран. Факт в крепкой внутренней связи международных большевиков-ленинцев проявился с замечательной силой. Но интернациональная конференция остается по-прежнему задачей ближайшего будущего.