Андрей Петухов - Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии. 1882–1914

Александру был интересен солдатский быт, трудности не страшили его.

Будучи в третьем классе, Александр Кутепов, четырнадцатилетним гимназистом, отпросился у отчима на маневры. Полевые занятия венчают теоретическое обучение. Шагистика и книжные уроки остаются в казарме. В поле главенствуют соревнование в сметливости и выносливости, спортивный дух. К тому же по своей натуре А. П. Кутепов всегда был практиком, что ярко проявилось в том юношеском стремлении участвовать в маневрах.

Павел Александрович знал офицеров местной воинской части и, посоветовавшись с ними, отпустил пасынка на учения. Вместе с солдатами Александр участвовал в переходе в 72 версты и в «боях за взятие города». В воспоминаниях Критского находим отклик об этом событии самого А. П. Кутепова. «Мои родители, – вспоминал Александр Павлович, по свидетельству М. А. Критского, – сначала сильно беспокоились, чтобы я не огрубел среди солдат, но при мне, ребенке, солдаты были всегда сдержанны и деликатны, и я ничему худому от них не научился» [119]. Эта фраза едва ли дословно передает речь генерала, а Критский пишет так, исходя из своего представления о тринадцатилетнем гимназисте, сглаживает, домысливает… Конечно, Александр Кутепов уже тогда видел все стороны армейской жизни. За него, выросшего в окружении простых сельских жителей, родители могли не беспокоиться…

План казарм Архангелогородского резервного батальона (ГААО. Ф. 14. Оп. 1. Д. 1231)

Среди гимназистов Александр Кутепов выделялся настойчивым характером, подтянутостью и аккуратностью. «Чтобы развить в себе волю, додумался до такого своеобразного приема – приказывал будить себя по ночам, тщательно одевался и, борясь со сном, начинал шагать по комнатам или же выходил из дому и шел в те места, которые ему казались особенно страшными и жуткими» [120]. Таким способом он стремился развить свои природные лидерские качества. В дальнейшем, уже в юнкерском училище, он по ночам отрабатывал строевые приемы, желая быть лучшим, а не потому, что плохо их знал…

Осенью 1899 года семнадцатилетним «второгодником» Кутепов вновь сел за парту в пятом классе, будучи на два года старше своих новых одноклассников, заметно выделяясь среди них физическим развитием. С осени 1898 года в гимназии уже учился и Борис Кутепов. Оставление на второй год по успеваемости, конечно, уязвляло самолюбие Александра, ведь он должен был не только опекать младшего брата, но и подавать ему пример в учебе. Неудача заставила Кутепова проявить характер и подтянуться в знаниях. Вероятно, уже тогда Александр думал о поступлении в юнкерское училище, а для этого ему необходимо было успешно завершить учебу в гимназии. В дальнейшем двоек у него не было.

Крупным событием для всей гимназии в 1899 году стало празднование столетия со дня рождения А. С. Пушкина. 25 мая (6 июня) педагогический совет и все учащиеся присутствовали на всенощной в гимназической церкви, а в день рождения, 26 мая (7 июня) при совершении заупокойной литургии и панихиды в местном кафедральном соборе, где собрались учащиеся всех учебных заведений Архангельска. После богослужения в городском театре был устроен торжественный акт мужской и женской гимназий. Ученикам и ученицам были подарены портреты поэта и юбилейные жетоны, а окончившим гимназический курс, кроме этого, сочинения Пушкина. Во второй половине 1899 года в гимназии устраивались еще три праздника – литературные утра, на них рассказывалось о жизни и поэтической деятельности Гете, Шиллера и Никитина, ученики всех классов читали стихи этих поэтов [121]. Присутствовал на этих праздниках и Александр.

Архангельск. Казармы Архангелогородского резервного батальона

В следующем 1899/00 учебном году в «Свидетельстве об успехах и поведении» Александра Кутепова были выставлены следующие итоговые оценки: Закон Божий – 4; русский язык – 3; латинский язык – 3; греческий язык – 3; геометрия – 4; алгебра – 4; история – 4; французский язык – 3; поведение – 5. Завершает «Свидетельство» определение педагогического совета: «Переведен по баллам без экзамена» [122].

В период учебы Александра Кутепова в гимназии шли образовательные реформы. По уставу 1871 года греческий и латинский языки входили в число главных предметов, и их изучению придавалось большое значение, а по изданным в 1890 году планам число занятий по этим предметам было уменьшено. В то же время больше стало уроков по Закону Божию и по истории. Знаменательно, что именно Закон Божий и русская история, судя по оценкам в свидетельствах за все годы учебы, были любимыми предметами Александра Кутепова. В 1900 году Министерством народного просвещения были отменены в гимназиях письменные испытания по древним языкам. Новые учебные планы по этим предметам обращали главное внимание на чтение авторов, а также значительно сокращалось изучение грамматики [123].

В шестом классе, что видно по оценкам в свидетельстве, Александр Кутепов подтянулся в знаниях по тем предметам, которые прежде ему давались с трудом. А по латинскому и греческому языкам он даже получил четверки годовыми отметками. В выпускном свидетельстве за № 563, подписанном директором гимназии Иваном Дмитриевичем Громовым и членами педагогического совета Николаем Константиновичем Кизелем, Апполинарием Павловичем Глебовским, Евгением Ивановичем Мюленбергом и секретарем Евлампием Сергеевичем Зотеховым, Александру Кутепову были выставлены следующие отметки: Закон Божий – 5; русский язык – 3; латинский язык – 4; греческий язык – 4; математика – 3; физика – 3; история – 4; география – 4 (за четвертый класс); французский язык – 3; поведение – 5 [124].

Возможно, преподаватели, зная, что Александр не собирается переходить в седьмой класс, а будет поступать на военную службу, могли быть более снисходительны к его фактическим знаниям. Такое часто практиковалось в подобных случаях. Древние языки многим гимназистам давались с трудом. В то же время шесть классов гимназии давали право стать вольноопределяющимся первого разряда, что, в свою очередь, открывало дорогу в юнкерское училище, которое было всесословным, в отличие от военных училищ.

Решение стать военным для Александра Кутепова – шаг не случайный.

Стремление учиться в кадетском корпусе и лидерство среди мальчишек-гимназистов, любовь к военной истории и кумир – «белый генерал» Скобелев, дружба с солдатами и участие в маневрах – все говорило о предрасположенности к военной службе.

В Архангельском государственном архиве мы обнаружили ряд документов, раскрывающих начало «прохождения Александром Кутеповым военной службы». 9 (22) июня 1901 года в Архангельской местной бригаде было получено письмо из Штаба войск гвардии и Петербургского военного округа следующего содержания: «Для составления плана укомплектования пехотных юнкерских училищ обучающимися и разверстки нижних чинов по этим училищам на наступающий 1901/1902 учебный год, согласно приказу по военному ведомству, от 24-го августа 1886 г. № 224, Главному Штабу необходимо иметь нижеследующие данные: 1) о числе вольноопределяющихся 1-го разряда, а также жеребьевых и охотников высшего и среднего образования, удовлетворяющих установленным условиям для поступления в сем году в пехотные юнкерские училища и удостаиваемые к тому своим ближайшим начальством (приказ 1886 г. № 224) и 2) сколько имеется в частях войск вольноопределяющихся 2 и 3 разряда, а также жеребьевых и охотников ниже среднего образования, которые выполняют к 15-му числу будущего Августа условия, указанные п.п. Б и В ст. 128. кн. VII Св. В. П. 1869 и приказе по военному ведомству 1897 г. № 139, для приобретения права на командирование их в пехотные юнкерские училища и удостаиваются к тому своим ближайшим начальством, обозначить число таких нижних чинов о каждой пехотной дивизии, саперной стрелковой и местной бригаде особо (прим. К ст. 129 кн. VII Св. В. П. 1869 г.) Сообщая о таковых, прошу Ваше Превосходительство доставить упомянутые сведения в возможно большей полноте и после тщательной их проверки, с таким расчетом времени, чтобы они могли быть получены в Штабе Округа не позднее 15-го числа сего июня, изложив эти сведения по приложенной при сем форме. Подписал Начальник штаба генерал-лейтенант Вастунов. Скрепил Старший Адъютант полковник Барон Сталь» [125].