Саймон Монтефиоре - Красный монарх: Сталин и война

Виктор Абакумов и сейчас остается самым загадочным из сталинских начальников тайной полиции. Репрессиями, которые скоро захлестнут страну, руководил Абакумов, а не Берия. Лаврентий Павлович теперь стал заместителем премьера и отвечал за создание атомной бомбы, а также за ракетную промышленность. Он перебрался с Лубянки в Кремль. Увольнение из органов очень задело его за живое.

«Берия до смерти боялся Абакумова и пытался любыми путями наладить с ним хорошие отношения, – вспоминал Меркулов. – Но в Абакумове Берия встретил достойного противника».

Словно крыса, бегущая с тонущего корабля, полковник Саркисов, сводник Берии, обвинил своего бывшего шефа в моральном разложении. Абакумов тут же отправился с этой информацией к Сталину.

– Несите мне все, что напишет эта задница! – потребовал вождь.

Виктор Абакумов был высоким мужчиной с широким мясистым лицом. У него были бесцветные глаза, густые брови и пухлые губы. Всклокоченные черные волосы отливали синевой. Это еще один очень яркий, вальяжный полицейский, большой мастер физического воздействия, аморальный кондотьер и карьерист. Он обладал садизмом Берии, но в отношении ума не шел с ним ни в какое сравнение. Перед тем как приступать к пыткам жертв у себя в кабинете, Абакумов, чтобы не запачкать дорогой персидский ковер, расстилал поверх него дешевый старый, который весь заляпан пятнами крови.

– Видите ли, существуют только два способа отблагодарить агента: навешать ему на грудь медалей или отрубить голову, – говорил Абакумов разведчику Леопольду Трепперу.

Пока Сталин не сделал его своим личным чекистом, Виктор Абакумов был типичным человеком из органов. Он обратил на себя внимание начальства в 1938 году, когда очистил Ростов от враждебных элементов.

Родился Абакумов в 1908 году в Москве в семье рабочего. Он был прожигателем жизни и так же, как его предшественники, большим бабником. Во время войны он размещал своих любовниц в гостинице «Москва». Награбленные ценности из Берлина Абакумов вывозил целыми железнодорожными составами.

Его роскошная квартира раньше принадлежала одной певице. Чтобы завладеть понравившейся квартирой, он арестовал несчастную женщину.

Для свиданий с любовницами Виктор Абакумов регулярно пользовался квартирами-явками МГБ. Еще одним его увлечением был джаз. Руководитель московского джаз-банда Эдди Рознер играл на вечеринках Абакумова до тех пор, пока джаз не был запрещен.

Сейчас Виктор Абакумов общался со Сталиным напрямую. Он видел вождя каждую неделю, но ни разу не присутствовал на ужинах в Кунцеве. «Я ничего не делал по собственной инициативе, – скажет Абакумов после смерти вождя. – Сталин отдавал приказы, я их выполнял». Причин подозревать его во лжи нет. Он пытался найти подход к Иосифу Виссарионовичу через его детей. На одном из кремлевских банкетов министр внезапно вскочил на ноги и почтительно склонил голову перед низенькой девушкой с рыжеватыми волосами. Это была Светлана Сталина. Не забывал Абакумов и кронпринца Василия. Они вместе пили и вместе начинали «дело авиаторов». Пока чекисты пытали маршала Новикова, Василий перебрался на его дачу.

Сталин поинтересовался у Абакумова, что он предлагает сделать с арестованными.

– Они должны быть расстреляны! – не раздумывая, ответил министр.

– Расстреливать людей легко. – Вождь усмехнулся. – Куда труднее заставить их работать. Заставьте их трудиться на благо страны.

Шахурин получил семь лет лагерей. Новикова, очевидно, сочли более виноватым. Ему дали десять лет. Министр и маршал были мелкой рыбешкой в сетях Сталина. Их арестовывали и пытали лишь для того, чтобы получить показания на более крупную рыбу.

4 мая 1946 года Георгия Маленкова внезапно вывели из состава секретариата ЦК КПСС. Его родные помнят, что от них тут же потребовали освободить дачу. Мать надолго увезла детей на Балтийское море. Маленков получил приказ отправиться на несколько месяцев в Среднюю Азию. Он должен был собрать там хороший урожай. Георгий Максимилианович считал, что ему сильно повезло. В конце концов, его так и не арестовали. Лаврентий Берия пытался уговорить Сталина отозвать Маланю обратно, но эти беседы только забавляли вождя.

– Почему ты так стараешься ради этого недоумка? – искренне удивлялся он. – Тебя он предаст первым.

Лаврентий Павлович лишился своего главного союзника. Поэтому успешное осуществление ядерной программы означало для него очень многое. Берия уехал в Ногинск, что под Москвой. Там располагался экспериментальный ядерный реактор профессора Курчатова. Берия должен был стать свидетелем первой самостоятельной ядерной реакции в Советском Союзе. Лаврентий Павлович внимательно наблюдал за тем, как Курчатов поднял контрольную рукоятку на панели управления, и прислушивался к щелканью, которое производили нейтроны. Вскоре оно переросло в вой.

– Свершилось! – радостно заговорили вокруг ученые.

– Это все? – резко спросил Лаврентий Берия, который боялся, что эти яйцеголовые ученые водят его за нос. – И больше ничего? Можно подойти к реактору?

В следующее мгновение могло бы произойти событие, которое вызвало бы восторг у миллионов бериевских жертв. Увы, ученые удержали опального Берию от опрометчивого шага и тем самым спасли ему жизнь.

Однако удача отвернулась от Берии и Маленкова. Поворот фортуны на 180 градусов был на руку их врагу, Андрею Жданову, близкому другу Сталина. Он тоже попал в опалу, но сейчас воскрес из пепла, как сказочная птица Феникс. Этот добродушный человек мнил себя большим интеллектуалом. Напряжение блокады не прошло для него бесследно. Он запил и сейчас превратился в толстого алкоголика с водянистыми глазами и болезненно бледным цветом лица.

После падения Молотова Сталин начал открыто говорить о Жданове как о своем преемнике. Лаврентий Берия почти не скрывал ненависть к претенциозному Жданову.

– Он с трудом играет на пианино двумя пальцами и едва способен отличить на картинах человека от быка, – насмехался он. – Но это не мешает ему считать себя знатоком абстрактной живописи!

В 1945 году Сталин сделал Жданова своим проконсулом в Финляндии. Верный себе Жданов, прежде чем взяться за новое дело, изучил финскую историю. Он блеснул энциклопедическими познаниями о финнах и жизни в этой северной стране и даже сумел очаровать британского представителя в Финляндии. Андрей Александрович настаивал на аннексии Финляндии, которая была русским Великим княжеством до 1917 года. Однако Вячеслав Молотов упрекал его: «Вы заходите слишком далеко. Вы чересчур эмоциональны!»