Петр Врангель - Воспоминания Петра Николаевича Врангеля

Из вновь занятых мест поступали отрадные сведения. Войска сумели заслужить доверие населения. Земельный закон встречал огромное сочувствие; приказ о земле читался на волостных сходах и вызывал горячее одобрение крестьян. Наряду с тем происходили отдельные прискорбные явления. Некоторые представители власти на местах, не исключая подчас и наиболее крупных лиц, не сочувствуя новому закону, всячески старались обойти его, придать ему произвольное толкование. С этим приходилось настойчиво бороться. Были и другие не менее прискорбные явления, побудившие меня отдать приказ о недопущении на административные должности помещиков в освобожденных местах их постоянного жительства, чтобы пресечь тем имевшие место случаи сведения личных счетов администраторов из помещиков с крестьянами.

Во вновь занятых местностях организовывалась государственная стража. Последняя была сравнена по содержанию с армией.

В Северной Таврии имелись большие запасы зерна, приближалось время сбора урожая. За обеспечением необходимым продовольствием занятых армией областей мы могли надеяться получить избыток зерна для обмена его на необходимые нам продукты. Запасы обмундирования, снаряжения, бензина, масла и угля приходилось полностью приобретать за границей. Я всячески торопил постройку железнодорожной ветки Бешуй – Сюрень, с окончанием которой представилась бы возможность пользоваться углем бешуйских месторождений. К первым числам июня добыча угля достигала тысячи пудов в день, но ввиду недостаточности перевозочных средств (лошадей и повозок) месячная добыча угля не превышала пятнадцати тысяч пудов. Постройка железной дороги Бешуй – Сюрень, несмотря на все усилия, не могла быть окончена ранее октября.

Наше финансовое положение продолжало оставаться крайне тяжелым. Маленькая территория не могла содержать армию. Хлеб в незначительном количестве и отчасти соль могли быть единственными предметами вывоза. При отсутствии местной промышленности и недостатке многих предметов сырья почти все приходилось ввозить. Наш рубль продолжал падать, несмотря на повышение косвенных и прямых налогов. Переговоры Бернацкого и Струве за границей с целью получения иностранного займа успеха не имели. В прочность нашего дела за границей мало верили.

15 июня отданы были приказы об учреждении управлений торговли и промышленности и земледелия и землеустройства. Начальником первого, по выбору А. В. Кривошеина, был назначен В. C. Налбандов, местный землевладелец, бывший член таврической губернской земской управы и государственный контролер в крымском правительстве С. Крыма в 1919 году. Начальником второго – сенатор Г. В. Глинка. Через несколько дней, 20 июня, последовал приказ о назначении государственным контролером Н. В. Савича.

Успехи красных войск на Польском фронте продолжались. Польская армия отходила. Общественное мнение Франции, поставивши свою карту на Польшу, волновалось. Интерес к нам во Франции заметно увеличился. Французы отлично учитывали, что наше победоносное наступление должно оказать их союзникам, полякам, огромную помощь в эти тяжелые для польской армии дни. Находившийся в Париже П. Б. Струве весьма умело использовал обстановку. Он прочел несколько докладов о нашей борьбе, обрисовал наши успехи, подчеркивал новое направление политики главного командования, останавливался на последних реформах во внутреннем управлении и земельном вопросе. Французская печать поместила несколько заметок об этих докладах, весьма сочувственно отзываясь о «широкой либеральной» политике правительства Юга России. П. Б. Струве имел свидание с рядом лиц, близких французскому правительству, и, наконец, принят был председателем французского правительства Мильераном. Последний проявил большой интерес к борьбе на юге России и просил Струве письменно изложить ему взгляд Правителя Юга России на русский вопрос.

7 (20) июня Струве вручил председателю французского правительства нижеследующее письмо:

«Начальник Управления

Внешних Сношений

при Главнокомандующем Вооруженными

Силами на Юге России.

Париж, 20 июня 1920 года.

Господин Председатель Совета Министров,

Главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России поручил мне поделиться с Вами его идеями и намерениями, а также его дальнейшими видами, в связи с настоящим положением в России. Я уже имел случай устно сообщить Вашему Превосходительству те принципы, которые генерал Врангель положил в основу своей внутренней политики. Эти принципы, заключающие в себе весь опыт русской революции, состоят в следующем:

1. Захват крестьянами поместных земель во всех случаях, когда он фактически имел место, должен быть признан. Вышеуказанное составляет отправной пункт для широкой аграрной реформы, долженствующей обеспечить крестьянам, обрабатывающим землю, владение ею на правах полной собственности. Таким образом, аграрная революция, происшедшая в пользу крестьян, будет легализована и поведет к установлению аграрного строя, основанного на принципе частной собственности, несомненно отвечающего чаяниям крестьян.

2. Будущая организация России должна быть основана на договоре, заключенном между политическими новообразованиями, фактически существующими. Воссоединение различных частей России, в настоящее время разъединенной, в широкую федерацию должно быть основано на свободно заключенном договоре, исходящем из общности интересов и, в первую голову, экономических потребностей. Такая политика ни в каком случае не старается добиться объединения силой.

3. Каковы бы ни были в будущем взаимоотношения различных частей России, в настоящее время разделенной, политическая организация их территорий и конструкция их федеративного союза должна быть основана на свободном волеизъявлении населения, через посредство представительных собраний, избираемых на демократических основах.

Что же касается настоящего положения в России, раздираемой гражданской войной, то в первую голову надо обратить внимание на то соображение, что желание прекратить гражданскую войну, лежащее в основе настоящей русской политики британского правительства, отнюдь не влечет за собой обязательной капитуляции перед Красной армией и советской властью всех тех русских элементов, которые собрались вокруг генерала Врангеля или которые сохранили до сих пор свою независимость по отношению к советской власти. Если британское правительство желает содействовать прекращению гражданской войны, то принуждение лучших элементов русской армии к принятию неприемлемой для них капитуляции и предоставление всего русского населения террористической диктатуре воинствующего коммунизма, воплощенного в советском правительстве и Красной армии, не есть ни действительный, ни честный способ достигнуть этой цели. Прекращение гражданской войны, если бы оно было навязано воюющим сторонам, означало бы, в настоящих условиях, не капитуляцию Вооруженных сил на Юге России перед Красной армией, а разграничение между Россией советской и Россией антибольшевистской, основанное на обеспечении жизненных потребностей обеих территорий. Независимо от того, насколько вероятно длительное сохранение мира между этими двумя режимами, все же прекращение гражданской войны может быть достигнуто только этим решением, а отнюдь не капитуляцией одной воюющей стороны перед другой. Главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России мог бы согласиться на прекращение гражданской войны на этих условиях, но оно было бы ему абсолютно неприемлемо в форме капитуляции перед советской Россией. Всякий договор, заключаемый на этот предмет, должен будет установить неприкосновенность территории, занимаемой армией генерала Врангеля, в пределах, обеспечивающих населению удовлетворение его элементарных экономических потребностей, а в особенности его продовольствования питательными продуктами. Кроме того, казачьи области, историческая автономия которых и бытовые особенности были сызнова признаны генералом Врангелем, вследствие договора с выбранными, согласно воле и потребностям населения, казачьими атаманами, должны быть совершенно изъяты из владений советского правительства. Генерал Врангель полагает, что политические новообразования, создавшиеся на Кавказе, должны также получить гарантии против агрессивных действий со стороны Советов.