Вячеслав Тимофеев - На незримом посту - Записки военного разведчика

Были уже сумерки, когда я направился к штабному вагону Волкова, чтобы попрощаться и сообщить о своем решении срочно выехать в Симбирск для доклада и получения дальнейших заданий.

Навстречу мне с мрачным видом шел Андрей Полупанов:

- Завтра утром на могиле погибших матросов расскажем людям об измене Муравьева и поклянемся стоять насмерть за дело революции! Ты, браток, тоже должен выступить.

Я сказал Полупанову, что вынужден немедленно уехать, попрощался с ним и направился к Волкову.

В штабном вагоне какой-то мужичонка в домотканых портках, забравшись с ногами на мягкое сиденье дивана, прилаживал лапти.

- Ты как попал сюда? - удивился я.

- А, это ты, брательник? - услышал я голос Волкова. - Вот в разведку собираюсь. Своими глазами хочу видеть белую армию, хочу знать, кого мы испугались, от кого бежим как очумелые.

- Не дело затеваешь, Волков! Не зная здешних мест, людей, обычаев, пропадешь ни за понюх табаку!

- Коли уж я надумал, доведу до конца. Мне позарез нужно изнутри увидеть белую армию. Понял? Ты не думай, что я это дело не обмозговал. Я ведь не один иду. Со мной будет боец из местных. А двое - это уже сила.

Волков слез с дивана, притопнул лаптями и стал надевать рубаху.

- А в случае чего, - добавил он задумчиво, - не я первый...

Закинув котомку за плечи, Волков протянул мне руку.

Позже я узнал, что Волкова задержал разъезд белых. Его опознали и повесили на одной из станций Волго-Бугульминской железной дороги.

Симбирск

Товарный состав еле тащился от одной станции к другой. Паровоз на остановках отцепляли то для пополнения запасов воды, то для погрузки дров. Пассажиры во всем старались помочь машинисту и кочегару.

На какой-то станции в переполненный товарный вагон, в котором ехал и я, втиснулась молодая женщина, чем-то напоминавшая мою сестру фельдшерицу. Она сказала, что вчера приехала из Симбирска, а сейчас спешит туда обратно.

- Из Симбирска? - обрадовался пожилой мужчина в бекеше, сидевший до сих пор молча. - А ты не слыхала там, верно ли, что в Москве убили германского посла и что в Симбирске начались беспорядки?

- Бог видит, премного мы нагрешили. Смуты много, вот и наказует нас бог за наши грехи, - наставительным тоном заговорил молодой человек явно духовного звания. - Началось на фабриках в Петрограде, а затем и к нам, как чума, докатилось. Господи, избави нас от напасти...

- Все от войны! - вздохнул кто-то в углу вагона.

- А все же, как там в Симбирске? - после долгой паузы снова полюбопытствовал мужчина в бекеше.

- Все в порядке! - бодрым тоном ответила женщина.

- Значит, и в самом деле там новая власть образовалась? И кто же, не Муравьев ли ее возглавил? - продолжал уточнять все тот же мужчина в бекеше.

Женщина начала было рассказывать, что по городу ходят слухи об убийстве Муравьева, но ее оборвал пожилой человек в выбеленной дождями шинели.

- Полно врать-то! Чего надумала: Муравьева убили! Да ты знаешь, кто такой Муравьев? Ежели бы не он, Украина давно бы под немцами была.

- И в самом деле, кто же такой Муравьев? - раздался чей-то голос.

- Муравьева не знаешь? - укоризненно произнес пассажир в бекеше. Подполковник. Военная косточка! Он правильно рассудил: величие России зависит от победы над немцами. Следовательно, нужно с ними воевать, иначе союзники без нас поделят Германию. Сколько немцу осталось жить? То-то и оно! Германия уже на спине лежит, связать ее осталось.

- А ты воевал? - насмешливо спросил молодой солдат. - Небось, в тылу с бабами... Покормил бы вшей в окопах, тогда бы знал: чи воевать, чи штык в землю!

- А я слышал, что Муравьев застрелился! - раздался из угла резкий мужской голос.

В полумраке вагона не было видно, кто это сказал. Но в это время какой-то курильщик щелкнул зажигалкой, и я увидел узкое бледное лицо и большие настороженные глаза подавшего реплику человека.

- Возможно, и так, - заговорил старик в золотых очках, - и я был бы невеждой, если бы верил разным слухам, однако же нет дыма без огня. По моему глубокому убеждению, в слухах об убийстве Муравьева есть доля правды. Ведь слухи сегодня одни тревожнее других. И нигде так много не судачат, как у нас в Мелекессе.

- Да расскажите же, ради бога, толком, что там произошло, - попросил немолодой мужчина в форме преподавателя гимназии.

И женщина начала рассказывать, волнуясь, сбивчиво и торопливо...

- О том, что произошло с Муравьевым, я знаю со слов моего мужа. Он служил в охране здания исполкома и все знает. Но если что и не так, я не в ответе... Так вот. Говорят, Муравьев прибыл внезапно в Симбирск из Казани на пароходе "Межень" со свитой и охраной. Никто не знал, с какой целью и почему главком так неожиданно появился в Симбирске. Вскоре стало известно, что по приказу Муравьева арестованы командарм Тухачевский и группа коммунистов.

В полночь в Совдепе собрались члены исполкома. Коммунисты созвали свою фракцию, левые эсеры - свою. Тогда еще никто не знал, какие войска пойдут за Муравьевым. Пока коммунисты совещались, эсеры вынесли решение: образовать "Поволжскую республику" во главе с Муравьевым.

Тогда Симбирский Совдеп постановил арестовать Муравьева. Арест приурочили к экстренному заседанию исполкома.

Ничего не подозревая, Муравьев явился на заседание. Но почуяв неладное, командующий войсками Симбирской группы эсер Клим Иванов предложил перенести заседание исполкома в другое помещение. Однако коммунисты не согласились, и заседание началось.

Первым на заседании выступил Муравьев. Он вел себя вызывающе, приказывал, угрожал. Но получил отпор и стал нервничать...

Особенно разволновался Муравьев, когда узнал, что разоружили его адъютанта.

Но вот объявили перерыв, и Муравьев хотел было выйти из зала заседания. А перед ним - красноармейские штыки. Говорят, все это было заранее подготовлено. "Что за провокация? Прочь!" - крикнул Муравьев и выхватил револьвер. Трудно сказать, кто первым стал стрелять, красноармейцы или Муравьев, но в завязавшейся перестрелке он был убит.

- Значит, это точно, Муравьев убит? - раздался голос мужчины в золотых очках.

- Убит двойник Муравьева, - категорически заявил военный в гвардейской фуражке. Звеня шпорами, он порывисто поднялся, вынул портсигар и закурил.

- Не знаю, кто убит, но знаю, что главный завет российской революции, господа, это верность союзникам. И Муравьев неукоснительно следовал ему, А коммунисты, вместо того чтобы всей силой русского оружия обрушиться на злейшего врага свободы - кайзеровскую Германию, кланяются ей в пояс, - чуть ли не брызгая слюной, громко ворчал человек в бекеше.

- А вы сами когда-нибудь сидели в окопах? - повторил недавний вопрос молодого солдата мужчина в шинели.

- А вам-то что за дело до меня? Убили Муравьева и ликуете... Не радуйтесь: завтра вас все равно уничтожат.