Анатолий Житнухин - Леонид Шебаршин. Судьба и трагедия последнего руководителя советской разведки

Дестабилизация положения в стране, конечно, не могла не сказаться на разведке. И всё же, как считал Шебаршин, раскола в сообществе разведчиков удалось избежать. Сказались привычка к дисциплине, чувство товарищества, профессиональная осмотрительность. Для того чтобы гасить потенциальные раздоры, иногда приходилось призывать людей к уважению чужих взглядов, предупреждать против проявлений нетерпимости по отношению к инакомыслящим.

Но главное, в КГБ и разведке не так-то просто было расшатать прочный идейный стержень, вокруг которого консолидировались внушительные силы сотрудников. Большинство людей оставались верными идеалам, на которых их воспитывали и которые они защищали от всевозможных посягательств. По словам Шебаршина, «была сильна надежда на возможность сохранения единого федеративного государства, вера в неисчерпаемые возможности социалистического строя». Как непосредственное руководство к действию все сотрудники ПГУ восприняли задачу, поставленную Крючковым: «Главное в нашей работе — не допустить разрушения Союза».

По воспоминаниям Леонида Владимировича, в среде разведчиков «серьёзное сопротивление вызывали попытки отказаться от понятия и термина „главный противник“», обозначавшего, как мы уже говорили, Соединённые Штаты Америки. «Людям, которые десятилетиями работали по „главному противнику“, было трудно привыкнуть к тому, что советско-американские отношения утратили конфронтационный характер и эра холодной войны завершилась, а следовательно, и подход разведки к работе по США должен быть пересмотрен. Надо сказать, что аргументы противников отказа от привычного термина [20] В ПГУ было немало не только противников отказа от термина «главный противник», подразумевающего США, но и сотрудников, выступающих против снятия с повестки дня понятия «холодная война». были весомыми. В выступлениях американских официальных лиц — вице-президента Куэйла, министра обороны Чейни, да и самого президента Буша — с удручающей регулярностью звучал тезис о том, что именно Советский Союз остаётся для США главным противником».

Кроме того, как отмечал Шебаршин, «разведка видела, что в условиях быстрого улучшения наших отношений с Соединёнными Штатами, невиданного развития человеческих контактов на всех уровнях наши коллеги из ЦРУ удвоили и утроили свои усилия, направленные на приобретение агентуры из числа советских граждан. К сожалению, эти усилия не всегда оставались безрезультатными…

Наконец, нельзя согласиться с тем, что участие, проявленное Соединёнными Штатами к делам Советского Союза, носило исключительно благотворный характер… Передачи радиостанции „Свобода“, финансируемой Конгрессом США, например, немало способствовали тому, что межнациональная рознь в нашей стране приобрела столь острый и непримиримый характер».

Чрезмерного доверия к так называемой «политике нового мышления» и разговорам о разрядке, к декларациям Запада о его готовности к открытым диалогам с СССР Леонид Владимирович никогда не испытывал. Руководитель советской разведки располагал материалами, которые заставляли его критично подходить и к политике руководства страны, и к деятельности либерально-демократических кругов, и к состоянию дел на международной арене.

Не верил Шебаршин в искренность руководителей страны и политических пигмеев, вынесенных откуда-то мутной волной перестройки. Не заблуждался он и по поводу стратегической линии США и НАТО. Для примера приведём отрывок из его доклада в ПГУ, посвящённого семидесятилетию советской разведки [21] 20 декабря 1920 года был организован Иностранный отдел (ИНО) ВЧК при НКВД РСФСР. :

«…Не должно быть иллюзий, будто заверения об окончании холодной войны, о поддержке перестройки в СССР и готовности к сотрудничеству с ним означают окончательный отказ влиятельных сил в Соединённых Штатах от подхода к СССР как к своему главному противнику. На это потребуется время. Пока же стратегия США на девяностые годы предусматривает модернизацию всех компонентов американской ядерной триады, развитие технологий стратегической обороны и укрепление обычных вооружённых сил, поощрение выгодных Западу преобразований в СССР, жёсткий контроль за передачей Советскому Союзу новейшей техники и технологии.

Сложную трансформацию претерпевает блок НАТО. Углубляя политический диалог с Советским Союзом, сокращая расходы на оборону и личный состав вооружённых сил, страны — члены блока оставляют в неприкосновенности военные структуры и ядерный потенциал НАТО. Североатлантический альянс создавался для войны, и процессы ослабления военного компонента его деятельности пока только декларированы…

Есть один специфический фактор, который, к сожалению, продолжает действовать, несмотря на очевидные позитивные изменения во всей атмосфере международной жизни. Хочу на нём остановиться несколько подробнее. Те негативные явления, которые мы наблюдаем в нашем обществе, межнациональная рознь, политический экстремизм, всеобщий упадок нравов, анархический нигилизм, интеллектуальная и публицистическая корыстная суета уходят корнями в нашу отечественную действительность. Но не следует забывать и о том, что десятилетиями денно и нощно, во времена холодной войны и в периоды оттепелей и разрядок внешние силы делали всё возможное, чтобы расколоть наше общество, очернить историю нашей великой державы, настроить народ против народа, брата против брата, ввергнуть нас в смятение, заставить убивать друг друга. Эта явная и тайная работа продолжается и по сей день. Меняются обличья, меняются вывески, меняются средства, но не меняется цель этой деятельности — максимально ослабить наше государство, сделать его второстепенным членом мирового сообщества, объектом мелочной помощи и крупномасштабного грабежа».

Как видим, здесь Леонид Владимирович занимает чёткую и недвусмысленную позицию.

Но по некоторым принципиальным вопросам взгляды Шебаршина расходились с позицией руководства КГБ, прежде всего его председателя Крючкова. Так, у них были серьёзные различия в понимании роли КПСС в государстве и обществе, её дальнейших перспектив. В упомянутом выступлении перед руководящим составом КГБ осенью 1990 года Крючков, в частности, отмечал:

«Партия перестала бороться за авангардную роль в обществе. Недопустимо говорить о деполитизации — органы госбезопасности не могут стоять вне политики, отсиживаться в сторонке. Что касается департизации, то сам коллектив должен решать, быть ли партийным организациям в стенах госбезопасности. Никто не может лишить человека права состоять в партии. Я против департизации. Партийные организации оробели. Разве они не имеют права спросить коммуниста, как он работает? Надо идти в коллективы, проявлять великое терпение, участвовать в выборных кампаниях. Мы должны отстоять социализм».