Теодор Гладков - Герои Гражданской войны

17 ноября в бою под деревней Долгая Клюква Н. В. Куйбышев умелым маневром создает угрозу к окружения значительных сил противника. Части 3-й бригады разбили Черноморский полк белых, захватили богатейшие трофеи и, выйдя к линии железной дороги Курск — Белгород, перерезали деникинцам путь отступления. Через два дня части противника оставили город Курск.

«Курск пал под мощным натиском красных воинов 9-й стрелковой дивизии… главную роль во взятии г. Курска сыграла наша 3-я бригада, которая, невзирая на страшные метели и морозы, быстрым продвижением вперед, нанося удар за ударом по противнику… достигла линии Курск — Белгород, чем отрезала пути отступления противнику по этой линии, и, выйдя на линию деревень Лебяжье — Букреево, создала угрозу полного окружения г. Курска, под влиянием этой угрозы окружения… противник 19 ноября с. г. поспешно оставил г. Курск… его полки… продолжают спешно отступать на юг к г. Обояни.

Начдив-9 Солодухин

Политком Восков ».

Так оценило командование дивизии роль, которую сыграли в освобождении Курска бойцы 3-й бригады. А через несколько дней потертый френч ее командира украсила боевая награда — орден Красного Знамени.

Итак, меньше чем за полтора месяца весь деникинский фронт был взломан, силы его армии в корне подорваны. В этой обстановке Реввоенсовет Южного фронта принимает решение о создании мощной и подвижной ударной группы, которая могла бы обеспечить преследование противника, не давать ему закрепляться и добиться окончательного разгрома деникинцев. В группу вошли I Конная армия, созданная на базе кавалерийского корпуса С. М. Буденного, а также 9-я и 12-я стрелковые дивизии.

Наступление красных частей развивалось успешно. Несмотря на ожесточенное сопротивление, к середине декабря после тяжелых боев под Тимом, Щиграми, Новым Осколом, Старобельском Добровольческая армия была вынуждена отступить на рубеж реки Северный Донец. Начались бои за Донбасс, бои, в которых вновь в полной мере проявилось военное мастерство комбрига Н. В. Куйбышева.

19 декабря части бригады с приданными ей подразделениями овладели переправой через Северный Донец; 25-го в ожесточенном встречном бою со 2-й дивизией белых выбили противника из деревни Селимовка и за два дня до наступления Нового года вместе с другими полками 9-й стрелковой и кавалеристами Буденного ворвались на станцию Дебальцево. Пал последний укрепленный район белых в Донбассе.

В начале января для окончательного разгрома остатков отступающего противника ударная группа развивает наступление одновременно в двух направлениях. Конная армия движется к Ростову-на-Дону, а 9-я стрелковая дивизия поворачивает к Таганрогу. Вечером 6 января город был занят. Части 9-й дивизии захватили здесь большие трофеи: 15 тысяч винтовок, 150 пулеметов, 60 тысяч снарядов, свыше 60 орудий и бомбометов, больше 20 танков и бронеавтомобилей. Но, самое главное, армия Деникина со взятием Таганрога была разрезана на две части и лишилась основного порта, через который шло все ее снабжение. За отличия в боях по овладению Железнодорожными узлами Донецкого бассейна, за успехи 3-й бригады в наступлении от Орла до Таганрога Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет наградил командира бригады Николая Владимировича Куйбышева именными золотыми часами.

А через несколько дней, сдав бригаду новому комбригу-3 А. Д. Локтионову, Н. В. Куйбышев принял командование 9-й стрелковой дивизией: начдив Солодухин по предложению Г. К. Орджоникидзе был отозван в распоряжение Реввоенсовета Кавказского фронта. Сменился в дивизии и военком. Семен Петрович Восков вскоре после взятия Таганрога свалился в смертельном тифе. На его место был назначен старый большевик, уроженец Курской области Григорий Тимофеевич Таран.

Хорошая боевая дружба накрепко связала этого профессионального революционера с кадровым офицером Куйбышевым. Энергичный, порывистый здоровяк Таран, казавшийся из-за окладистой бороды много старше своих 32 лет, пользовался у бойцов редкой популярностью. Прекрасно знающий жизнь и города и деревни, он был неизменным советчиком бойцов во всех личных делах. За глаза в частях его часто называли «бородой» и «батькой». Но эти сугубо гражданские ласковые прозвища не мешали Григорию Тимофеевичу быть строгим и требовательным командиром, прекрасным воспитателем, подлинным военкомом, способным в трудную минуту увлечь за собой красноармейцев, помочь им реализовать замысел начдива.

А Николай Владимирович был для Тарана замечательным учителем военного мастерства, наставником, как говорил Григорий Тимофеевич, «красной полевой академии». И позже, в боях под Ростовом и на Кубани, при разгроме врангелевских десантов под Константиновной и штурме Волновахи, военком Г. Т. Таран не раз делом доказывал, что время, проведенное вместе с начдивом над тактическим разбором боевых операций, не прошло для него даром.

Но это было позже, а пока 9-я стрелковая дивизия получила от вновь назначенного командующего Кавказским фронтом М. Н. Тухачевского приказ овладеть Батайском.

27 января разведчиками дивизии были захвачены в плен два языка — офицеры дроздовской дивизии. Из их допроса стало ясно, что для успешного проведения операции необходимо прежде всего захватить хутора Городище и Обуховский, а также станицу Елизаветинскую. Эти населенные пункты как бы прикрывали подступы к Батайску и Койсугу, не овладев которыми не стоило и помышлять об успешном продвижении на Азов.

Но и противник прекрасно понимал значение этих важнейших оборонительных рубежей. Завязались жестокие затяжные бои с переменным успехом, продолжавшиеся почти два месяца. Белые беспрерывно контратаковали наши части и, умело маневрируя, предпринимали отчаянные попытки сорвать наше наступление. Однако 24 февраля, когда деникинцы оттянули часть своих войск к Ростову, начдив Куйбышев, воспользовавшись подходящим моментом, вместе с 15-й и 16-й стрелковыми дивизиями начал успешное наступление. Не выдержав натиска краснух частей, оставив на поле боя много убитых, бросая артиллерию и обозы, противник в панике откатывался к Батайску. Утром 1 марта части 9-й стрелковой форсировали Дон в районе Койсуга и, прорвав укрепленную линию Батайск — Азов, вышли на просторы Кубани.

На Кубани бушевала весна. По обочинам разбитых, на десяток сажен расплывшихся дорог шли, поторапливались колонны наступавших частей 9-й стрелковой. Шли по-прежнему худые, по-прежнему не бог весть как обмундированные, шли в общем те же и в то же время уже совсем не те. Раненые не желали уходить из строя. Как ни густа, как ни вязка была кубанская «грязюка», пушки не застревали — при первой заминке за их колеса сразу хватались десятки рук. Вспухли, раздались до отказа набитые патронташи и подсумки, но их тяжесть ни у кого не вызывала недовольства. И команды, те самые команды, которые иные из бойцов слышали уже восьмой год подряд, звучали для каждого бодрыми тактами марша.