Владимир Рекшан - Самый кайф (сборник)

Садясь в кресло, сэр битл положил дудочку возле ягодицы и стал внимать происходящему. Бедные дети пели и играли композиции Пола. Пол был рад. Боярский, несмотря на жесты негроидов, продолжал стоять в шляпе. Когда музыкальная часть закончилась, Пол и те, кому удалось, удалились пить шампанское. Я тоже мог. Но алкоголь не пью даже с Полом. Мимо меня проскользнул молодой человек с пирсингом. Он что-то такое пишет про рок и ролл и сотрудничает с Новгородцевым из Би-би-си. Выруливая на улицу, я увидел мужчину с бритыми щечками, немолодого, но ухоженного. Он лучезарно улыбался вроде бы мне. Но, сразу не вспомнив, who is кто, я сделал вид, будто погружен в мысли, и прошел мимо. На улице под меншиковским балконом пели под гитару непроникшие битломаны, а сэр битл бросал в толпу с балкона конфетки.

Как выяснилось позже, дудочку у Пола свиздили. И вроде б тот, в пирсинге. Его уже уличали в клептомании. Пришлось узбеку срочно вырезать новый инструмент, который после передали битлу. А улыбающийся оказался героем книги Андрея Константинова «Бандитский Петербург», а на тот момент – кремлевским работником. Он в конце 80-х, прочтя первый вариант «Кайфа», где нашел о себе нелицеприятное, решил урыть автора и произвести подделку. Произвел, но не урыл. Теперь раз в пять лет производит. После того как я его не заметил снова, собрал кудрявых малолеток и назвал «Санкт-Петербургом». Те активно пляшут под «фанеру» на пивных праздниках. Удизм стопудовый, и ничего другого, поскольку это уже не моя история, а история Петербурга. Пространство космоса всегда стремится к справедливости.

2 сентября 2004-го, полдень

В результате утренних созвонов становится ясно, что несколько мужчин дезертировало и в Аэроклуб поселка Лисий Нос не поедут. Звоню писателю Носову и спрашиваю: «Ты готов сегодня прыгнуть с километровой высоты? С парашютом, естественно». – «Готов, – неуверенно, но все-таки соглашается писатель. – А одеваться нужно потеплей?» Затем стало не до писателя, я про него просто забыл, а он сидел, бедный, в ватнике и ушанке целый день возле окна и ждал.

2 сентября, 14:00

Возле метро «Черная речка» собираются участники прыжков. За «Петербургский Час Пик» вызвался прыгать лидер рок-группы «Телевизор» Михаил Борзыкин – вот он в обнимку с любимой, словно Гагарин перед космическим полетом. Тут же растатуированный Миха Семенов из молодой, но громкой рок-группы «Декабрь» плюс жена и дети. Юная Маша из «Кастл Рока». Еще сколько-то молодежи. Приехал музыкальный издатель Олег Лукьянов.

2 сентября, 15:00

Возле летного поля Аэроклуба мирно стоят самолетики, и мы, избранные совершить прыжок в поддержку российских мужчин, сидим в беседке, слушаем инструктора, который наставляет нас. После каждого предложения хочется вскочить и выкрикнуть: «Да, сэр!» Тренировка длится три часа. Во время нее команда «Формулы русского рока» выпрыгивает из стоящего самолета на специальный мат, работает на тренажере, соскакивает с металлических площадок в песок. Инструктор говорит: «Надо развернуться по ходу движения, а во время касания с землей держать ноги вместе!» – «Да, сэр!»

2 сентября, 17:30

Постепенно начинается дождь, переходящий в ливень. Сперва молния, затем гром. Добровольцы собираются в баре двухэтажного домика на краю поля. Женя Глюкк раздает порции плова. Я весел и нервен. Только теперь начинаю понимать, во что ввязался, несмотря на патологический страх высоты с детства. «А вдруг гроза не закончится никогда? И мы разъедемся по домам?»

2 сентября, около восьми вечера

Появляется старший инструктор – «слуга царю, отец солдатам» – и говорит, что погода летная, прыжки состоятся, надо идти в ангар за парашютами, делать все быстро, поскольку скоро начнет темнеть.

2 сентября, 20:25

Нас десять человек. Мы сидим на скамеечках возле летного поля. Старший инструктор лично осматривает нас, проверяя амуницию и сортируя по весу. Сперва самые тяжелые, затем те, кто полегче. В первой паре шандарахнутся Олег Лукьянов и Борзыкин. Затем я и растатуированный Миха из «Декабря». Самой последней упадет с неба юная Маша из «Кастл Рока». Что-то мне все это напоминает… Конечно! 22 июня 1941 года. Плохо подготовленные ученики средней школы улетают навстречу врагу на верную погибель.

2 сентября, 20:35

В шлемах, затянутые ремнями, маршируем к самолету, карабкаемся в его железные недра, садимся на тесные скамеечки. Пилот врубает машину и становится шумно. Нас сопровождает другой инструктор. Он всматривается в наши лица. Мы взлетаем. Половина неба закрыта облаками, ускоряющими вечер. Я не смотрю в окно. Наползает испепеляющий страх. Но отказаться невозможно – позор тогда на всю оставшуюся жизнь. Инструктор снимает нас на камеру. На память? Какая память! Это на случай, если кто-то грохнется в коровий блин! Все, мол, были вменяемы и предупреждены…

2 сентября. Время остановилось

Я замер на краю пропасти. Ужас нечеловеческий. Инструктор все не дает сигнала выпрыгивать. Атмосфера за бортом трепещет ветром, руки-ноги трясутся. Только что куда-то вниз улетели Лукьянов и Борзыкин, лица у них перед прыжком были такие, такие… «Давай!» – кричит инструктор, и я даю.

2 сентября. Время остановилось

Почему вверх ногами! Как вы смеете! Ведь права человека! Но ведь надо отсчитать три секунды – 221, 222, 223. Получается – …вашу мать …вашу мать …вашу мать! Дергаю ручку, которая вытягивает парашют. Еще чуть-чуть – и все остановилось. Тишина одиночества. Под ногами остается километр, перед глазами маячит залив, до Питера рукой падать. Трясущимися пальцами отключаю автомат запасного парашюта. Пытаюсь расслабиться. Обращаюсь к себе с вопросом: «Что ты тут, старый дурак, делаешь?» Сам себе отвечаю: «Таким оригинальным образом я поддерживаю женскую идею „Формулы русского рока“ по спасению российских мужчин, которые мрут как мухи, до пенсии не доживают, войны проигрывают, родные недра раздали, женщинам детей не делают, потому что социально-политически растерялись, пьют всё – от „красной шапочки“ до „Хенесси“, сволочи!»

2 сентября. Время побежало стремительно

Пора начать подготовку к приземлению. Земля уже заметно надвигается снизу. Инструктор учил: «Развернитесь по направлению движения, сожмите ноги и выберите точку приземления!» Но где, хотелось бы узнать, ход движения? Зато вот мои ноги. Земля подлетает со скоростью 5 м/c. Главное, ноги вме-е-блам-бац! Ноги-жопа-шея…