Владимир Рекшан - Ленинградское время, или Исчезающий город

Эта музыка, которую позже стали называть роком, изменила мою жизнь несколько позже. Я продолжал фанатично тренироваться в легкоатлетической Школе Алексеева, постепенно превращаясь в настоящую спортивную звезду.

Спорт по своей сути – это сублимированная война. По состоянию спорта можно определить состояние дел самого государства. Это особенно справедливо для игровых видов спорта. Сразу после войны московские футболисты поехали в Англию и обыграли несколько лучших команд, включая «Челси». Сказывалось воодушевление, вызванное победой в Отечественной войне. После смерти Сталина в СССР начинается «оттепель», и наша сборная по футболу побеждает на Олимпийских играх в Мельбурне в 1956 году. Стартует космическая эпоха, в которой мы на первых порах лидируем. Сборная по футболу становится чемпионом Европы в 1960 году. Относительная крепость государства позволяет нашим футболистам выглядеть прилично в 70-е годы. Энтузиазм перестройки воплощается в «золото» олимпийской медали советских футболистов на играх в Сеуле 1988 года. С падением Советского Союза падает и российский футбол. В нулевые Россия накачала нефтедолларовые мышцы: сборная России по футболу становится третьей на первенстве Европы 2008 года. А петербургский «Зенит» добивается победы в Кубке УЕФА, затем красиво одолевает «Манчестер Юнайтед» в Суперкубке. Начинается мировой экономический кризис, ударивший по России очень сильно, и мы не попадаем на чемпионат мира. Политические брожения рубежа 2011–2012 годов говорят о слабости государства: российские футболисты плохо играют на чемпионате Европы в Польше и не выходят из группы… В легкой атлетике у личности больше возможности проявить себя безотносительно к общему состоянию дел, но и в этом главном олимпийском виде спорта выступление национальной команды говорит о многом.

…Свое место в чемпионской иерархии мне известно. На этот счет я иллюзий не питаю. Но все-таки я прошел классический путь от подростка, достаточно случайно попавшего в спортивную секцию, до выступлений на престижных соревнованиях в составе сборной страны. Мой опыт интересен тем, что типичен. Надеюсь, он поможет составить картину прошлого, которую я стараюсь, в меру сил и способностей, воспроизвести.

В самом конце 1966 года мне удалось перелететь планку на высоте 2 метра. Весной 1967-го на Зимнем стадионе я опять выиграл первенство страны и выполнил тогдашний норматив мастера спорта – 2 м 3 см. В газете «Советский спорт» напечатали: «Он был по-настоящему счастлив, этот худощавый паренек…» Ленинградская же газета «Смена» утверждала: «Этот атлетически сложенный юноша…»

Иногда я шучу, что мне до сих пор с собой не разобраться…

Началась подготовка к спартакиаде школьников, соревнованиям тогда очень важным, широко освещаемым в прессе. В апреле сборная Ленинграда поехала тренироваться в Адлер, где всех, для видимости, записали в местную школу. Все-таки мы учились в десятом, тогда выпускном, классе и должны были готовиться к экзаменам. Я жил в Леселидзе, абхазском поселке, недалеко от границы с Россией. Утром ездил в школу, затем возвращался. Постепенно от показухи отказались, затею с посещением уроков местной школы оставили и продолжили просто тренироваться. Тем более прошел слух, что членов сборной города от выпускных экзаменов освободят. Слух подтвердился: участники спартакиады школьников выпускных экзаменов не сдавали. Можете себе представить, каков был уровень значимости надвигающихся состязаний.

Вообще-то, в Леселидзе я приезжал с группой Алексеева, еще учась в девятом классе. Хронология за давностью лет перепуталась, но общее впечатление сохранилось. Жили в частных домах рядом со стадионом, где тренировались разные команды, включая и взрослую сборную. Обеды нам готовила абхазская женщина. В домах было сыро, тренировочная одежда не успевала высохнуть. Днем часто моросил дождь. Усиленные тренировки давались с трудом, но было крайне интересно – ты как бы изучал, испытывал возможности организма под руководством великого тренера. Будучи действующим спортсменом, мой тренер Виктор Ильич Алексеев постоянно экспериментировал со своим телом. Став тренером большой школы, Алексеев просто продолжил искать идеальные движения в большем количестве физически развитых тел. Теперь я думаю, что путь, поиск, движение к открытию его интересовали больше самого результата, хотя от крупного специалиста, конечно, требовались и места на пьедесталах. И еще мне кажется, Алексеевым двигало самолюбие самоучки, понимающего законы движения чуть ли не на планетарном уровне.

Случился в Леселидзе со мной и курьез, ставший классическим. На спортивной базе, расположенной между стадионом и морем, почти каждый день показывали фильмы. Виктор Ильич ухватил меня как-то за локоть и усадил рядом в кинозале. Олимпийцы и чемпионы, Трусенев и Михайлов, заулыбались, увидев нас рядом. Во время сеанса Виктор Ильич все время поддавал своим локтем мне под ребра, приговаривая: «Смотри! Смотри! Вот это да! Во дает!»

Много позже мне стало известно, что Алексеев, страстный любитель комедии, старается всегда кого-нибудь посадить рядом для, так сказать, сопереживания. Почти все алексеевцы прошли подобную инициацию, старательно избегая ее повторения.

Там же, в Леселидзе, в педагогических целях Виктор Ильич сымпровизировал, и появился знаменитый рассказ. Одна спортсменка, мол, очень хотела выступить на соревнованиях и серьезно готовилась. Она была беременна, боялась, что ее не допустят до соревнований, и поэтому сильно затягивала живот. На соревнованиях после победного прыжка у нее начались схватки, и она родила прямо в прыжковой яме. У Виктора Ильича своих детей не было. Впрочем, история по-своему удалась…

В юности моими конкурентами обычно становились воспитанники Виктора Лонского, тренера из украинского города Бердичева, создавшего свою школу прыгунов. Базой для нее стал зал, оборудованный в местном костеле, где, по преданию, с польской графиней Ганской венчался классик французской литературы Оноре Бальзак. Многое Лонский перенял у Алексеева, добившись феноменальных результатов. Бердичев постоянно поставлял кадры прыгунов не только на пьедесталы молодежных первенств, но и во взрослую сборную.

Из Бердичева приехали Ахметов и Кирнасовский. У первого я выиграл, а второму проиграл, завоевав в итоге второе место.

Мое «серебро» расценивалось всеми как большое достижение. Шеф был рад, а газета «Смена» опубликовала большую фотографию «серебряного» прыжка.

Скажу честно, вся эта разом нагрянувшая слава не казалась мне неожиданной случайной удачей. За достижениями стояла большая работа и уверенность, привитая Алексеевым. Быть узнаваемым мне нравилось, нравилось то почтение, с которым ко мне стали относиться. Нравилось, когда ко мне на стадионе подходили тренеры, поздравляли или спрашивали о планах на будущее.