Иван Медведев - Петр I. Добрый или злой гений России

К одиннадцати часам дня сражение закончилось полной победой русской армии. Объезжая полки, Петр отдал должное простым солдатам, истинным героям Полтавы: «Сыны отечества, чада мои возлюбленные! Храбрые дела ваши никогда не будут забвены у потомства».

Бессонная ночь и колоссальное нервное напряжение битвы сменились смертельной усталостью войск, сделавшей невозможным глубокое преследование шведской армии. Вместо погони царь устроил пир победителей, на который пригласил попавших в плен шведских генералов во главе с Реншильдом. За отсутствием столов выкопали траншеи, чтобы, сидя на земле, можно было опустить в них ноги, на набросанный и утрамбованный грунт постелили скатерти. Петр лично разливал водку, первый тост великодушно произнес с долей присущего ему юмора за поверженных врагов – своих учителей в ратном деле. В знак уважения царь подарил Реншильду свою шпагу. К вечеру подсчитали потери. Под Полтавой полегло девять тысяч шведов и около трех тысяч попали в плен. Русских солдат погибло тысяча триста сорок пять и более трех тысяч ранено. Победа оказалась настолько блестящей, тотальной, что даже Петр, готовивший ее долго и тщательно неустанными трудами, воспринял битву под Полтавой как «нечаянную викторию», она ошеломила царя, вызвала такой восторг и подъем духа, какой трудно себе представить.

Среди убитых, раненых и пленных шведов Карла XII не оказалось. Царю принесли только разбитые ядром носилки короля. Подвыпивший Петр продолжал шутить с его генералами: «Вчера брат мой Карл просил вас в шатры мои на обед. Вижу, что вы, оказав мне честь, прибыли, а его величество своего пароля не сдержал, чем меня очень расстроил, так как я его весьма ожидал и сердечно желал в гости».

«Пригласить» короля к царю отправился на следующий день Меншиков во главе девятитысячного корпуса. 30 июня он настиг отступающую в Крым шведскую армию у Днепра. Карл с Мазепой успели переправиться на другой берег за три часа до появления светлейшего князя и во весь опор мчались уже через степь к границе Османской империи. Догнать короля не удалось. Командование армией он передал Левенгаупту, под началом которого еще оставалось шестнадцать тысяч штыков. Лишившись обоза и пороха, шведские солдаты три дня ничего не ели и не отдыхали, располагали только холодным оружием, полностью деморализованные, они не были способны сражаться. Чтобы окончательно сломить дух превосходящего числом неприятеля, светлейший князь растянул корпус в длинную линию, создавая видимость, что к Днепру прибыла вся русская армия. Избегая бессмысленной резни, Левенгаупт капитулировал.

Поход в Россию обошелся Карлу в сорок тысяч солдат. Его грозная армия, заставлявшая дрожать от страха многие страны, потеряла свое значение мощной военной силы. Швеция перестала быть великой северной державой, а Россия стала ее. Гром литавр под Полтавой разнесся по всей Европе. На ее изумленных глазах вчера еще захолустная Московия, которую знали только по названию, вынула скрипку из футляра и присоединилась к большому европейскому оркестру, чтобы исполнить свое партию, а Швеция «покинула подмостки мировой истории и заняла место в зрительном зале». В Европе не могли поверить, что этот странный, эксцентричный и неуравновешенный московский царь с нервным тиком, лазивший по мачтам и махавший топором, водивший дружбу с портовым сбродом, пьяница и дебошир гонял шведского короля по степям Украины как зайца.

Петр щедро наградил всех участников «преславной виктории». Князь Репнин, Яков Брюс и другие наиболее отличившиеся в сражении генералы получили ордена Андрея Первозванного, многие офицеры были повышены в чинах, пожалованы вотчинами, награждены золотыми медалями, все солдаты без исключения – серебряными наградами и двухмесячными жалованьем. Не забыл царь и о крестьянах, оплативших победу непомерными налогами, – издал указ о списании недоимок за все прошедшие годы, кроме двух последних. Самой щедрую милость Петр проявил к Меншикову – произвел его в фельдмаршалы и подарил два города. Безродный светлейший князь стал вторым после государя крупнейшим душевладельцем страны. Сам царь по представлению Шереметева князю-кесарю Ромодановскому был произведен в чины генерал-лейтенанта сухопутных войск и контр-адмирала флота. Принимая награду, Петр скромно благодарил: «И хотя я еще столько не заслужил, только ради единого Вашего милосердия сие мне даровано, в чем молю Господа дать силы, дабы мог Вашу такую милость заслужить». Шутовской титул князя-кесаря Ромодановского Петр использовал в воспитательных целях: государь получает чины не потому, что он божий помазанник, а за собственные боевые заслуги на службе Отечества, что должно служить примером для всех подданных.

Славную победу праздновали по всей стране, многие плакали от радости. В Москве сын царя Алексей дал пир для послов и двора. Комендант столицы князь Матвей Гагарин выставил у своего дома для народа ломившиеся от снеди столы, бочки с водкой, вином, пивом и медом. Целую неделю гудели с утра до вечера церковные колокола, со стен Кремля гремели орудийные салюты, горела иллюминация и полыхали в небе фейерверки.

Дату 27 июня Петр сделал государственным праздником, который широко отмечался каждый год на протяжении многих лет. Полтавское сражение при небольших потерях русской армии и нанесением врагу наибольшего урона с последующим переломом в ходе войны и исторического значения в ракурсе дальнейшего развития страны ставит его на самое достойное место в почетном ряду блистательных побед русского воинства за всю историю России.

Сразу после Полтавы Петр попытался начать с Карлом мирные переговоры с условием сохранения за Россией Ингрии, Карелии и Нарвы. Царь надеялся, что теперь, после разгрома, он окажется сговорчивей, но шведский король не смирился с поражением, энергично готовился к реваншу. У него оставался еще сильный флот, войска в Польше, Финляндии, Норвегии, Прибалтике и в самой Швеции общей численностью сорок тысяч солдат, на иностранные займы он рассчитывал увеличить свою армию вдвое.

Не получив от Карла никакого ответа, Петр принялся за восстановление Северного союза. Прикладывать к этому особенных усилий ему не пришлось – Дания и Саксония бросились в его объятия с великим счастьем. Речь Посполитая подтвердила союзнические договоренности под Нарвой 1704 года. Пруссия и Ганновер заключили с Россией оборонительный альянс.

Царь двинул войска на Варшаву. Шведский корпус Крассау и Лещинский со своими сторонниками поспешно ушли в Померанию. Одновременно с русской армией в Польшу вступил саксонский корпус во главе с Августом Сильным, который снова водрузил на свою голову польскую корону. При встрече с ним Петр не стал укорять курфюрста за измену, сказал, что понимает те тяжелые обстоятельства, которые заставили Августа пойти на сепаратный мир с Карлом. Но это уже не была встреча старых друзей после долгой разлуки. Если раньше они общались как равные государи, то теперь курфюрст раболепствовал перед царем, словно его подданный. На прощание Петр не удержался от символического укола: преподнес Августу трофейную шпагу, захваченную под Полтавой среди личных вещей шведского короля. Эту самую шпагу царь уже дарил курфюрсту несколько лет назад, которую он в свою очередь презентовал Карлу при капитуляции в замке Альтранштадт.