Сборник статей - Личности в истории

Существуют две основные традиции повествования об Александре: западная – историческая и восточная – литературная и фольклорная. Западную представляют римские историки, которым принадлежат основные классические труды об Александре: Арриан, Плутарх, Квинт Курций Руф, Диодор и Юстин.

Восточные предания берут свое начало из романа александрийского историка Псевдо-Каллисфена. Сам роман не сохранился, но дошел до нас в огромном количестве переводов и версий. Он послужил основой сказок, суфийских притч, средневековых рыцарских романов и знаменитой русской «Александрии».

Каждый народ делает Александра «своим» героем. В мифах и сказках постепенно стираются все «второстепенные» для мифологии детали, может изменяться имя царя, его происхождение. В Египте он сын не македонского царя Филиппа, а египетского царя Нектанеба, который бежит от персидского плена и скрывается в Македонии, а в восточных сказках он становится сыном великого шаха и отвоевывает свое царство у брата Дары (Дария). Александр наделяется разными качествами, он становится неким собирательным образом идеального царя для каждого народа. Например, греки видят своего царя защитником свободы. Он пишет письмо афинянам: «Было бы нелепым, если бы я, поборник свободы и враг варваров, захотел разрушить Афины – оплот свободы». «Греческий» Александр не только завоевывает персов, но показывает разницу между царем-эллином и царем-варваром, между эллинской и варварской культурой. Для своих воинов он является гарантом справедливости, защищает их интересы. Кстати, правда это или нет, но говорят, что реальный Александр знал по именам значительную часть своих солдат, а у него в армии было несколько сот тысяч человек. Историки пишут, что и македонцы, и греки настолько любили и почитали своего царя, что шли за ним в прямом смысле слова на край света и совершали чудеса.

На Востоке Александр-Искандар уже не просто олицетворяет благородного и сильного государя, он представляет восточный идеал царя – это царь-герой и мудрец в одном лице. В произведениях суфиев и сказках Искандар не просто завоевывает дальние страны, но странствует по свету в поисках истины. С ним в поход кроме воинов отправляются философы и ученые, и даже сам его учитель Аристотель, и вместе с ними великий царь доходит до границ человеческих возможностей, завоевывает весь мир и узнает все на свете. Царь-философ достигает величайшей чести в исламе – он становится одним из пророков, он призван в своих странствиях обойти четыре стороны света и будить души людей. Но Искандару недостаточно быть царем земли, и он поднимается на небо в поисках божественного Знания, но уходит ни с чем: хоть он и достиг всего, что возможно для человека, но не в его силах стать богом.

В средневековой Европе Александр становится величайшим из рыцарей, он олицетворяет рыцарское представление об идеальном царе. Он устремляется в далекие восточные страны отнюдь не с пророческой миссией и не ради знания, а потому, что его земля так мала, что и ступить некуда. И в поход он отправляется с веселой компанией баронов и герцогов. На нем сказочное вооружение, мечта всякого рыцаря: шлем короля Артура, копье царя Ксеркса, рубашка ограждает от ран и охлаждает сладострастие, куний плащ позволяет пить сколько угодно вина. Сама царица амазонок становится дамой его сердца. Но разудалый язычник-царь не проходит церковную «цензуру», и ему приходится задаться вопросом смысла человеческой жизни: «Зачем живет человек, если все равно умрет и созданное им рассыплется?» – грустно вопрошает Александр. И вот уже великий царь идет к вратам рая и пытается достать живую воду. Но не суждено ему стать бессмертным, и тогда он, в лучших христианских традициях, отрешается от всего суетного и становится смиреннейшим из смертных, «орудием Господа», и при случае даже цитирует царя Соломона. Для средневековых восточных и западных преданий вообще характерно через образ Александра давать один из популярных в то время мифов – о «раскаявшемся грешнике». Сначала Александр представляется образцом непомерного честолюбия и гордыни, но в конце жизни приходит к идее бренности мира и тщетности своих дерзаний. В одной средневековой восточной легенде шах Искандар просит похоронить его с высунутыми из гроба пустыми руками, чтобы все видели, как он был велик и все же ничего не смог унести с собой.

Средневековая русская «Александрия» становится своего рода энциклопедией и одной из самых любимых книг на протяжении средневековья. Чего там только нет: и описание сказочных стран и народов, куда ходил Александр, и чудесные растения и животные, волшебные камни. И Александр – сказочный богатырь – очищает землю от всякой скверны и чудищ, побеждает Гогов и Магогов, сражается с влюбленной в него ведьмой Горгонией. Сюжет об Александре, возносящемся на небо за живой водой нередко встречается на старых русских храмах. Вообще, поиск Александром живой воды – один из излюбленных сюжетов в любой традиции. Царь поднимается на небо, уходит в Темную страну далеко на севере, доходит до границ царства мертвых, но все равно не может достичь бессмертия – то он не доходит до источника, то вороны проклюют бурдюки с водой, и она вытечет на землю. А иногда Александр сам отказывается от живой воды, потому что понимает, что ему грозит вечное одиночество, которое хуже смерти.

Еще один универсальный сюжет – путешествие Александра в три мира: в подземное царство, на дно морское и на небо на колеснице с орлами. Мало Александру быть царем земли, хочет он править во всех трех мирах. И здесь предания снова говорят о непомерном честолюбии царя, а может быть, хотят рассказать о несбывшейся мечте Александра – возродить идеал древнего царя-бога. Ведь в древности, например в Египте, царь был не просто главным военачальником и администратором, но Сыном Бога, воплощал в своем лице присутствие Божества на земле, был живым символом, посредством которого осуществлялась связь его государства, его народа с небесным миром. Александр, судя по всему, свято верил в свое божественное происхождение и получил подтверждение этому и от оракула Амона, и после коронации в Египте как фараон, сын Ра. Входило ли в его планы возрождение традиции древних царей? Почему бы и нет? Ведь Александр силой своей воли, своим авторитетом объединил вокруг себя всю свою огромную многонациональную империю – в человеческих ли силах сделать такое? И когда уходит «божественный Александр», не находится ни одного человека, способного принять этот груз.

Интересна роль героя в древних обществах. Он является своего рода моделью поведения и существования для других людей. Поэтому неслучайны испытания, которые он проходит, и трудности, с которыми сталкивается. И именно поэтому образ Александра в разных культурах претерпевает такие изменения. И даже в произведениях римских классиков, особенно у Плутарха и Курция Руфа, Александр уже не совсем историческое лицо: рядом с конкретными фактами его жизни лежит миф. Например, это знаменитый гордиев узел, который Александр разрубает одним ударом и, согласно пророчеству, становится царем Азии. Но сам акт разрубания узла символизирует разрушение старых связей, старых форм – Александр разрушает старый привычный мир и создает новый. Это и многочисленные знамения грядущей славы и победы над Персидским царством (типа «вспотевшей» статуи Орфея или вынесенной из-под земли таблички с пророчеством о гибели персов), и отступление моря перед Александром, и многое другое. Так постепенно в повествовании стирается грань между Александром-человеком и Александром-героем. Для самого Александра огромную роль играли греческие герои Геракл и Дионис, поскольку из живших прежде только они посетили Азию – Геракл в своих странствиях, а Дионис – когда устанавливал собственный культ и мистерии. Особенно важен для него был Дионис, потому что он всегда являлся для греков критерием освоения чужого пространства.