Гильдебрандт-Арбенина Николаевна - «Девочка, катящая серсо...»

Вечер состоялся 4 декабря, см. запись в дневнике К. Чуковского за 5 декабря 1920 года.

Сборник стихов А. Радловой вышел в 1920 году. В записи А. Меца 1974 года: «Помню, что мы сидели и хохотали над строчками Анны Радловой, которые она подарила Осипу с надписью, в которой было что-то вроде „родственнику“». Анна Радлова была свойственницей Мандельштама — на ее сестре Надежде был женат младший брат Мандельштама, Евгений (см. его воспоминания: Новый мир. 1995. № 10. С. 416 и сл.). Написанную приблизительно в это же время пародию Мандельштама на стихи Радловой привела в своих воспоминаниях А. Ахматова, см.: Кофейня. С. 15 и сл.

В записи Р. Тименчика 1972 года: «Осип говорил как оркестр или как папиросный дым. Всё сразу — стихи и проза». В записи А. Меца 1974 года: «Говорил, вскидывая голову. Разговаривали о музыке (очень любил Шуберта). Блестящий собеседник. Никаких монологов не было, всегда обмен репликами, шутка».

В стихотворении «Мне жалко, что теперь зима…» (1920).

Содержание этого романа О. Н. Гильдебрандт-Арбенина пересказала О. Э. Мандельштаму.

В записи Р. Тименчика 1972 года: «О. Н. прочла Гумилёву „Когда Психея…“, выдав за свое, — тот поверил. Когда О. М. прочел ей это стихотворение, она сказала ему, что „редкая роща“ очень напоминает Елисейские поля». См. также: НБП. С. 566 (прим. 101).

А. Зельманова — автор портрета О. Мандельштама (1914). А. Ахматова вспоминала: «Анне Михайловне он стихов не писал, на что мне сам горько жаловался — еще не умел писать любовные стихи» (Вопросы литературы. 1989. № 2. С. 190). О ней см. также: Кофейня. С. 17. «Поэтическая перекличка» Мандельштама и Цветаевой хорошо известна. О Саломее Андреевой (Андрониковой) см.: НБП. С. 546 (прим. 80–81); Кофейня. С. 10 и сл.

Речь идет о Н. Я. Хазиной, позднее жене О. Э. Мандельштама (с 1922 года), и обращенном к ней стихотворении «На каменных отрогах Пиэрии…» (1919).

Зоя Ольхина (ближе неизвестна); ее О. Н. Гильдебрандт-Арбенина назвала в своих воспоминаниях о H. С. Гумилёве (наст. изд.).

Эти стихи («Сейчас я поведаю, граждане, вам…») с разночтениями см. в кн.: Иванов Г. Стихотворения. Третий Рим. Петербургские зимы. Китайские тени / Сост. Н. А. Богомолов. М., 1989. С. 155.

Из стихотворения О. Мандельштама «В Петербурге мы сойдемся снова…» (1920). См.: НБП. С. 558 (прим. 103).

Речь идет о стихотворении «Чуть мерцает призрачная сцена…» (1920), где в ранней редакции было: «Захлестнула окна Мельпомена / Красным шелком храмины своей» (см.: НБП. С. 462, 558).

О. Н. Гильдебрандт-Арбенина пишет о стихотворении «В Петербурге мы сойдемся снова…», искаженном цензурой в сб. О. Мандельштама «Стихотворения» (1928); см.: НБП. С. 557 (прим. 103).

Здесь О. Н. Гильдебрандт-Арбенина отзывается на соответствующие места воспоминаний И. Одоевцевой (1967; см. по изданию: Одоевцева И. На берегах Невы. М., 1988. С. 141) и Н. Павлович (опубл. в 1964; см. в кн.: Осип Мандельштам и его время. М., 1995. С. 64).

Речь идет о записке, обнаруженной Г. Г. Суперфином среди писем неустановленных лиц (Российский государственный архив литературы и искусства, ф. 1348, оп. 1, ед. хр. 533):

«Милая Ольга Николаевна!

Билеты на „Петрушку“ есть. Зайдите за мною завтра в 6 ч. Если Вы надумаете идти к Дра<���…>ой (фамилия неразборчива. — P. Т.), то приходите в 2 ч. в столовую Д<���ома> И<���скусств>. Во всяком случае до 6 ч. я вернусь оттуда. Возношу молитвы о погоде и Лине Ивановне.

Ваш О. Мандельштам».

«Петрушка» — возобновленная «дягилевская» постановка в костюмах Бенуа; премьера должна была состояться 14 ноября 1920 года, но была перенесена на 20 ноября. Упоминается Лина Ивановна Тамм. «На „Петрушке“ — кажется, были», — сообщила Гильдебрандт в 1972 году (запись Р. Тименчика).

Из стихотворения «Что поют часы-кузнечик…» (1917), обращенного к Ахматовой. В записи Р. Тименчика 1972 года: «У О. М. две „ласточки“ — одна я, другая — Лютик» (Ольга Ваксель).

Ю. Ю. — Юрий Юркун.

«Песни Билитис» — первый сборник П. Луиса (русский перевод — 1907), стилизованный под античную лирику с ее культом тела и чувственной страсти. Ниже Гильдебрандт имеет в виду мотивы лесбийской любви в «Песнях Билитис».

А. Н. Энгельгардт.

Ср. в «Шуме времени»: «…отец пробивался самоучкой в германский мир из талмудических дебрей» (гл. «Книжный шкап»).

Одоевцева И. На берегах Невы. С. 159.

В записи Р. Тименчика 1972 года: «У Лившица сказала О. М. фразу критика: „Все поэты жмутся к Пастернаку“, этот сказал: „Вся литература теперь жмется к Пастернаку“».

По печати известно лишь одно письмо О. Мандельштама к Н. Хазиной этого года — от 9 марта, но оно как будто не могло дать оснований для подобных сравнений.

Из обращенного к О. Ваксель стихотворения «Я буду метаться по табору улицы темной…» (1925). О. Мандельштам был влюблен в О. Ваксель зимой 1924/25 года.

С Симонеттой Веспуччи сравнивал О. Гильдебрандт М. Кузмин (Кузмин М. Дневник 1934 года. 2-е изд… испр. и доп. СПб., 2007. С. 40, 213).

О. А. Ваксель покончила жизнь самоубийством после того, как ее муж, вице-консул Норвегии в Ленинграде, увез ее в Осло. В 1935 году, в воронежской ссылке, поэт обратил к ней два стихотворения — «На мертвых ресницах Исаакий замерз…» и «Возможна ли женщине мертвой хвала…».

«Мастерица виноватых взоров…» (1934), обращенное к Марии Сергеевне Петровых (1908–1979).

Речь идет о «Воспоминаниях» (Нью-Йорк, 1970) Н. Мандельштам.

Эти роли исполняли Л. Вивьен и Доличаров.

Подробнее этот эпизод см. в указ. воспоминаниях О. Н. Гильдебрандт-Арбениной о H. С. Гумилёве (наст. изд.).

Последняя фраза воспоминаний или не закончена, или содержит описку (возможно, следует читать: «До того, как…»).

О. Н. Гильдебрандт познакомилась с Ю. И. Юркуном и «стала бывать» в доме Кузмина в конце 1920 года. См. ее заметку «Немного о себе» (наст. изд.).

В начале 1920-х годов А. Д. и С. Э. Радловы жили по адресу: Васильевский остров, 1-я линия, 40. В 1927 году Радловы переехали к К. П. Покровскому, на Сергиевскую (с 1923 года — Чайковского) ул., 16, кв. 7.

Речь идет о домашнем литературном объединении «Голубой круг». См. о нем также: Кузмин М. Дневник 1921 года / Публ. Н. А. Богомолова и С. В. Шумихина // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 12. Paris, 1991. С. 461, 466; и в воспоминаниях дочери прозаика С. А. Колбасьева: «В самом начале 20-х годов любители поэзии образовали общество „Голубой круг“, нечто подобное гумилёвской „Звучащей раковине“. В него вошла и <���…> будущая жена Леонида Соболева, Ольга Ивановна, которая называла себя Ольга Иоанновна. Там они собирались, читали стихи, обсуждали. Туда приходили моряки, любившие поэзию, и среди них — <���…> Соболев» (Жизнь Николая Гумилёва. Л., 1991. С. 315–316).