Джон Толанд - Последние сто дней рейха

Даллес принял решение. Он сказал, что согласен иметь дело с Вольфом при условии, что генерал не пойдет на другие контакты с союзниками. Вольф согласился и также пообещал сделать все возможное, чтобы сохранить жизни заключенным, предотвратить разрушение заводов, электростанций и бесценных произведений искусства.

На этом встреча, продлившаяся час, закончилась, и Вайбель сопроводил немцев до границы. В поезде они обсудили потенциальный состав кабинета министров нового рейха. Президентом предполагалось сделать никого другого, как Кессельринга. Министром иностранных дел? Фон Нейрат однажды неплохо показал себя в этой должности, почему бы не назначить его? Министр финансов? Разумеется, старая лиса Шахт. Министр внутренних дел? Генералу Вольфу предложили этот пост, но он, покраснев, отказался, поскольку это могло выглядеть как награда за сотрудничество с союзниками.

Однако после пересечения границы Вольфу пришлось вернуться в реальный мир. Стало известно, что Кессельринга вызвал в Берлин сам Гитлер. Заменят. ли его человеком, на которого Вольф сможет воздействовать?

От Кальтенбруннера поступило тревожное сообщение: Вольфу предлагалось прибыть в Инсбрук, находившийся на другой стороне австро-итальянской границы. Вольф был уверен, что заместителю Гиммлера каким-то образом стало известно о переговорах с Даллесом и что его поездка вполне может закончиться тюрьмой или, что еще хуже, смертью. Он решил проигнорировать приглашение.

Даллес проинформировал генерала Донована о встрече с Вольфом и получил инструктаж продолжать переговоры, которым дали название операция "Санрайз". Два генерал-майора в подчинении Александера, которых тепло встретил в Венгрии маршал Толбухин, - американец Лиман Лемницер и британец Теренс Эйри, начальник разведслужбы фельдмаршала, - 15 марта выехали из Неаполя к швейцарской границе с документами американских солдат, но в гражданской одежде. В их задачу входила встреча с Вольфом и окончательная подготовка капитуляции немецких войск в Италии.

На швейцарской таможне Лемницер успешно ответил на многочисленные вопросы, но Эйри знал об Америке мало. К счастью, все обошлось. Вайбель заранее проинструктировал пограничников, чтобы те пропустили двух генералов, независимо от того, что они будут говорить.

Проведя два дня с Даллесом в Берне, они отбыли в Люцерну, где Вайбель сообщил им, что получил тревожную весть из Италии: Кессельринга сменил генерал Генрих фон Фитингофф. Тем не менее Вольф, как и планировалось, собирался встретиться с двумя генералами.

Геверниц отвез генералов в Аскону, небольшую деревушку рядом с Локарно, с видом на озеро Маджоре, и поселил их в своем живописном сельском доме, где они остались в качестве гостей. На следующий день, 19 марта, за обедом Геверниц сообщил генералам, что Вольф, Доллман и еще два человека прибыли и их разместили в доме на берегу озера.

Встреча генерала СС с Даллесом, Лемницером, Эйри и Геверницем началась в 15 часов того же дня. В маленьком доме у озера больше не присутствовал никто. Геверниц действовал в качестве переводчика и время от времени вмешивался в ход переговоров с целью оказания помощи. Даллес сказал, что он доволен тем, что один из представителей немецкого командования ведет переговоры, не выдвигая каких-либо личных требований.

Вольф поблагодарил, но высказал реалистичное предположение, что смена командования в Италии ставит под угрозу всю операцию. Существовала вероятность, что Кессельринга сняли с командования именно потому, что просочилась информация о секретных переговорах. Могло даже случиться так, что их всех по возвращении в Италию арестовали бы. Передвижения фрау Вольф уже были ограничены ее замком по указанию Кальтенбруннера. Тем не менее Вольф пообещал сделать все, что в его силах, для капитуляции. Ему требовалось срочно встретиться с Кессельрингом и попытаться убедить того предпринять подобные шаги на Западном фронте. Вольф считал наилучшим вариантом просто попросить Кессельринга дать добро на капитуляцию в Италии. В этом случае Кессельринг мог негласно попросить Фитингоффа поддержать Вольфа. Геверниц отвел Вольфа на террасу и спросил его о количестве политзаключенных в итальянских концентрационных лагерях. По мнению Вольфа, их насчитывалось несколько тысяч человек разных национальностей и имелся приказ на их уничтожение.

- Вы подчинитесь этому приказу? Вольф стал прохаживаться по террасе и затем остановился перед Геверницем.

- Нет, - сказал он.

- Вы можете дать слово чести?

- Да, вы можете на меня положиться, - ответил Вольф, пожав руку Геверница.

В тот же день неподтвержденные слухи о мирных переговорах стали распространяться на Западном фронте. Слухи подтвердились, когда Брэдли позвонил в штаб Ходжеса и приказал командующему 1-й армией немедленно вылететь в Люксембург на встречу с ним и Паттоном.

Ходжес увидел, что его вызывают на очередной военный совет. Брэдли начал с того, что объявил о разрешении Эйзенхауэра использовать в Ремагене девять дивизий. Ходжес наконец мог расширить плацдарм и подготовиться к наступлению на севере и северо-востоке.

Паттон уже хотел поздравить Ходжеса, но в этот момент Брэдли добавил, что наступление должно начаться не ранее 23 марта, когда Монтгомери начнет массовое форсирование Рейна. Затем Брэдли сказал Паттону, что, "по его мнению, для 3-й армии было бы лучше не переходить Рейн поблизости от Кобленца", а сделать это в районе Майнца - Вормса. Другими словами, Паттону предстояло форсировать реку в пятнадцати километрах от того места, где он находился.

Паттон вылетел к себе в штаб в мрачном настроении, убежденный в том, что если Монтгомери форсирует Рейн первым, то основные материальные и людские резервы союзников будут переброшены на северное направление, а 3-й армии придется перейти к обороне. Для того чтобы опередить англичан и форсировать Рейн первым, у него оставалось всего четыре дня, а этого времени было явно недостаточно, чтобы дойти и очистить от немцев район Майнца даже в обычных условиях. Оставался единственный выход: заставить своих людей совершить невозможное.

В Реймсе Смит убедил Эйзенхауэра отдохнуть некоторое время, иначе у него будет нервное расстройство, и Верховный главнокомандующий, вылетел на короткий отдых в Канны.

С самого начала послы Гарриман и Кларк Керр информировали Молотова об операции "Санрайз", и с самого начала нарком иностранных дел настойчиво требовал, чтобы русский офицер сопровождал Лемницера и Эйри в Швейцарию. Однако Гарриман посоветовал госдепартаменту не делать этого, как не сделали бы этого русские, проходи такая операция на востоке.