Джон Толанд - Последние сто дней рейха

Не зная, что им на помощь пришли корабли, Ушдравайт крепко прижался к поручням, чтобы не упасть за борт накренившегося корабля. Нос "Вильгельма Густлоффа" уже почти погрузился в воду. Ушдравайт заметил какого-то офицера и крикнул: "Теперь все". Офицер подполз поближе, это был тот самый офицер, который запрещал ему курить. "Ничего, спасемся", - бросил он в ответ. Ползите на корму и хватайте плот, который мы будем вам толкать. Быстрее, иначе будет слишком поздно".

Ушдравайт стал осторожно спускаться вниз под страшные порывы ветра. На скользкой палубе он не удержался на ногах и ударился о поручни. "Быстрее", - закричал он. Лейтенант и три курсанта вытащили плот и стали подавать его Ушдравайту. Замерзший как глыба льда плот ударил Ушдравайта по голени, и только грубые ботинки спасли его от перелома костей. Боли Ушдравайт даже не почувствовал.

В тот момент, когда пятеро мужчин подбирали спасательный плот, большая волна накрыла их, бросив на окно мостика. За этим окном Ушдравайт увидел, как на него словно из аквариума смотрят люди с широко раскрытыми глазами. Все происходило как в странном сне. Следующая волна выбросила Ушдравайта в море. Обжигающая ледяная вода подействовала на него отрезвляюще, дав ему прилив энергии, и он быстро поплыл к дрейфующему плоту. На удивление, исчезло чувство страха. Всем пятерым удалось уцепиться за спасательное средство.

"Гребите, гребите, мы плывем прямо в кильватер", - закричал лейтенант. Пятеро мужчин держались одной рукой за плот, а другой судорожно гребли. Когда им удалось отплыть метров на пятьдесят, меховая куртка и ботинки Ушдравайта стали тянуть его ко дну. Он захотел подняться на плот, но лейтенант сказал ему, что следует отплыть еще метров на пятьдесят.

Наконец все пятеро с трудом залезли на плот, и впервые Ушдравайт подумал, что ему, похоже, удалось спастись. Он обернулся туда, где, высоко задрав корму, под воду уходил корабль, похожий на наклонившуюся башню. Слышались крики сотен женщин и детей. Эти душераздирающие вопли едва не свели его с ума. Наступил самый страшный момент ночной драмы.

Нос корабля уходил все глубже и глубже под воду, он весь дрожал. Перегородки не выдерживали давления и ломались. Вода стала проникать на нижние палубы. "Вильгельм Густлофф" медленно перевернулся и лег на бок. Крики гибнущих детей становились все более невыносимыми. Ушдравайт с искаженным лицом также стал пронзительно кричать: "Если это не закончится...". Лейтенант крепко сжал его плечо.

Пятеро мужчин смотрели, как корабль уходит все глубже и глубже под воду... и наконец совсем скрылся под водой.

"Там кто-то живой", - закричал лейтенант.

Ушдравайт увидел руку над водой и схватил ее. На плот вытащили молодого моряка. Теперь их стало шестеро, и они сидели дрожа от холода на пронизывающем ветру, молча глядя на море. Вокруг плота плавали мертвые тела в спасательных жилетах. Спасшиеся были слишком подавлены, чтобы говорить. Оказываясь на гребне волны, они видели неподалеку спасательную шлюпку - и больше ничего. Это был единственный признак жизни вокруг них.

На плоту Ушдравайт заметил, что вода медленно подбирается к его ногам, но ничего не сказал.

"Мне кажется, что мы начинаем понемногу тонуть", - внезапно произнес лейтенант. Когда плот в очередной раз оказался на гребне волны, они увидели поблизости спасательную шлюпку и лейтенант приказал всем грести к ней. Приблизившись, он попросил взять их на борт, но кто-то ответил, что лодка и так переполнена. Мужчины на плоту стали грести руками еще быстрее, но на шлюпке стали от них уходить.

Ушдравайт греб найденным куском дерева вместо весла, не чувствуя, что у него онемели руки. Он выбросил кусок дерева и опять стал грести руками. Мгновенно руки вернулись к жизни. Лейтенант подгонял четырех молодых матросов, заставляя их грести. Те поворчали, но подчинились.

Т-36 и "Люве" дрейфовали с отключенными двигателями поблизости, выбросив по обоим бортам сети, с которых поднимали на борт спасшихся. Неожиданно эхолот Т-36 обнаружил подводную лодку. Геринг приказал запустить двигатели и стал уходить в сторону.

"Смотрите, наш эсминец", - закричал кто-то на плоту, и все принялись грести еще яростнее. Ушдравайт ничего не видел, пока в ста метрах не появилось смутное очертание корабля. Затем луч прожектора высветил их, и в следующий момент плот волной бросило на Т-36. Лейтенант ухватился за брошенную с борта эсминца веревку, и четыре моряка вскарабкались на борт. Ушдравайт поторопил лейтенанта подняться на борт, но тот не отпускал веревку, приказав ему подниматься, сказав, что поднимется последним. Кто-то ухватил Ушдравайта за руку и принял на борт. Поднявшись на палубу, он увидел, что плот отплывает от корабля вместе с лейтенантом.

Ушдравайту помогли спуститься вниз. Моряки сняли с него мокрую одежду, завернули в простыни и положили как упакованный груз на подвесную койку. Он весь дрожал. Тепло оказалось более мучительным, чем тот холод, который пришлось терпеть на плоту. Он не переставал думать о лейтенанте, спасшем их ценой своей жизни.

Геринг вытащил из Балтики 600 человек. Некоторые из них умерли от переохлаждения, другие умирали. Затем эхолот засек вторую подводную лодку, и Т-36 был вынужден уходить противолодочным курсом. В этот момент из громкоговорителя раздался голос фюрера, который превозносил тот великий день двенадцать лет назад, когда он пришел к власти. Затем его речь оборвалась, словно обрубленная. В кубрик, наполненный дрожащими пассажирами, вошел моряк и предупредил, что "они собираются сбросить несколько глубинных бомб" и чтобы люди не боялись. Он не успел договорить, как донесся глухой взрыв и корабль тряхнуло. Затем раздался еще один взрыв, затем еще и еще. Смертельная дуэль продолжалась. Подводная лодка выпустила еще одну торпеду, но Герингу удалось вывести корабль из-под удара.

Женщины и дети плакали. Для них это было еще хуже, чем тонуть, поскольку они считали, что теперь им уже ничего не угрожает. Рядом с Ушдравайтом сидел шестнадцатилетний мальчишка, по лицу которого текли слезы. Когда "Вильгельм Густлофф" стал тонуть и было объявлено, что только женщины и дети могут взять спасательные жилеты, он отдал свой. Тогда мать уговорила его взять ее спасательный жилет, так как в нем он мог спасти ее. Однако в панике они потеряли друг друга. "Если бы я не взял пояс, то мама была бы еще жива, - не переставал повторять мальчик. - Я ведь могу плавать".

Кораблям удалось спасти только 950 человек. Около 8000 пассажиров утонуло в одной из самых больших катастроф на море - почти в пять раз больше, чем на "Титанике".

На рассвете Т-36 взял курс на Кольберг и всем мужчинам приказали собраться на палубе. Ушдравайт поднялся по лестнице. Прямо перед ним стоял его шофер Фабиан. Не говоря ни слова, мужчины обнялись.