Джон Толанд - Последние сто дней рейха

Во второй половине дня Кребс позвонил Хейнрици и поздравил его с успехом у Зеелова. Однако тот оптимизма не проявил. Он сказал, что советские войска атакуют на участке Буссе у Зеелова на флангах и следует ожидать еще более мощных атак. "Цыплят по осени считают", - добавил он.

Летчики Геринга окопались вдоль всей магистрали, ведущей на Берлин. На обоих концах деревни и на склонах стояло около дюжины пушек, восемь зенитных установок и несколько четырехствольных зенитных пулеметов, расчеты которых практиковались в стрельбе по наземным целям, выпуская очереди прямо над головами окопавшихся летчиков.

В конце дня Кордес увидел одиночный русский танк, который осторожно выполз из-за поворота дороги, видимо, собираясь двигаться в направлении Зеелова. Очевидно, экипаж танка собирался вызвать заградительный огонь, чтобы немцы обнаружили свои позиции. Однако никто не стрелял, и машина продолжала ползти вперед. Танк подошел так близко, что Кордес увидел мрачное выражение лица командира, высунувшегося из люка. Вдруг раздался пронзительный свист, и 88-мм снаряд попал прямо в гусеницу танка. Танкисты покинули машину и стали отходить.

Солдатам приказали огня не открывать, приказ тут же передали по цепочке. Проходили минуты, и солдаты, находившиеся в окопах на передней линии обороны, начали нервничать, даже желая, чтобы поскорее начались боевые действия. В ярко-красных лучах заходящего солнца Кордес увидел колонну танков, выходящих из леса прямо у подножия гряды и направляющихся на холм. По ним выстрелила одна зенитная пушка. Колонна танков неуклюже развернулась и спряталась в лесу.

В последующие два часа наступила удивительная тишина, и у Кордеса появилось такое ощущение, что жизнь на всей земле замерла. А в семь часов раздался гул танков, и, судя по звуку, их было не меньше сорока. Гул моторов становился все громче, и Кордес мог с уверенностью сказать, что танки двигаются по левой стороне дороги - в направлении окопов. Где-то слышался еще звук работающих танков, по всей видимости, еще около двадцати танков поднимались с противоположной стороны холма.

Солдатам, набранным из люфтваффе, удалось проявить выдержку и не открыть огонь. Они нервно поглядывали на соседей-пехотинцев, словно проверяя, правильно ли они поступают. Позади, там, где стояла зенитная батарея, Кордес услышал, как артиллерист крикнул: "Пусть только подойдут поближе!".

Перед ним появился огромный силуэт танка, похожий на чудовищную черепаху. Казалось, самый большой танк из всех, которые когда-либо доводилось видеть Кордесу. От увиденного у него мурашки поползли по телу.

- Не бойся, - сказал солдат постарше, запрыгнувший к Кордесу в окоп, пока ничего не надо делать. Когда подойдут ближе, стреляй из фаустпатрона

Теперь Кордес увидел еще больше танков. Гул моторов и лязг гусениц оглушали. Дрожала земля. Кордес взял фаустпатрон. За его спиной раздались отрывистые резкие залпы 88-миллиметровых пушек. Несколько снарядов просвистели у него над головой и угодили в первые танки. Те сразу загорелись. Осколки снарядов и куски металла разлетались вокруг на десятки метров. Горели по меньшей мере шесть танков, но остальные продолжали упрямо ползти вперед. В красновато-ярких бликах огня танки особенно отчетливо выделялись и оказались беспомощны перед губительным артиллерийским огнем. Внезапно прямо из этого кипящего моря огня стали возникать советские пехотинцы. Их было не менее 800 человек, они, что-то крича, бежали вверх, как показалось Кордесу, совершенно обезумев.

Наконец немцы открыли огонь из всех видов оружия, и сотни солдат попадали замертво. Остальные продолжали бежать вперед, не переставая кричать. Подкошенные пулями, они падали и наконец словно волна, достигшая берега, откатились назад.

Только теперь Кордес смог разогнуть спину - наконец-то можно было передохнуть. Неожиданно прямо перед ним проехала немецкая самоходная установка и пересекла магистраль. Она произвела несколько выстрелов, и Кордес увидел на другой стороне дороги еще двадцать советских танков. Первый из них зачадил и стал неуклюже вращаться, но остальные продолжали движение. Из-за танков показалась русская пехота и бросилась в атаку на позиции немецкой артиллерии.

Кордес и другие солдаты на левой стороне дороги тут же перенесли огонь на пехоту. Над головой Кордеса опять со свистом пролетели снаряды и разорвались прямо в гуще русских рядов, примерно десяток солдат упали как подрубленные. На дорогу выехала вторая самоходная установка и стала очередями расстреливать атакующих из пулемета.

- Черт, вон еще четыре! - крикнул находившийся в окопе с Кордесом солдат и показал на несколько танков, стоявших на другой стороне дороги.

- Их подбили, - крикнул кто-то в окопе по соседству. - Они не двигаются.

Внезапно один из неподвижных танков сделал залп, и сразу сзади раздался оглушительный взрыв и вверх взлетели обломки зенитного орудия и куски человеческих тел - все, что осталось от расчета.

- Бейте по этим чертовым танкам фаустпатронами! - услышал Кордес крик позади себя.

Кордес с двумя другими солдатами пополз с холма. Четыре ранее неподвижных танка внезапно тронулись с места и не таясь двинулись на Зеелов. Солдат, лежавший слева от Кордеса, выстрелил. Граната пролетела через дорогу как игрушечная ракета и ударила в башню головного танка. Сначала появилась ослепительная вспышка, а затем раздался грохот взрыва сдетонировавших боеприпасов.

Кордес выстрелил по второму танку, и тот тоже загорелся. Кто-то подбил еще один танк. Командир четвертого танка отчаянно жестикулировал - большая машина развернулась и начала спускаться с холма. Кордес поднял карабин и выстрелил. Танкист упал на дорогу.

Пятнадцать танков все же смогли прорваться, и теперь они приближались к высоте. Началась их дуэль с пушками, стреляли почти в упор, и создавалось впечатление, что начинается извержение вулкана. В последовавшей затем неразберихе Кордес не сразу даже понял, что происходит вокруг. Появились другие русские танки, но в шуме моторов, разрывов снарядов было невозможно определить, куда они движутся. Кто-то крикнул, что следует пропустить танки и отсекать пехоту. Кордес присел в своей ячейке и выстрелил по нескольким бегущим фигурам. Вдруг к нему в окоп прыгнул русский. У него были совершенно дикие глаза, а на месте подбородка зияла рана, из которой фонтаном била кровь. Кордес достал медицинский пакет, но когда русский понял, что перед ним враг, он выскочил и побежал вниз.

- Пусть уходит, - сказал сосед. - Нам он уже не страшен. Он не выживет.

В одиннадцать тридцать снова наступила гробовая тишина. Ни стрельбы, ни грохота танков. Когда Кордес привык к относительной тишине, то услышал стоны раненых и гул отходящих танков. Как бы это ни показалось невероятным, но линию обороны удалось отстоять. Справа и слева окопы были забиты мертвыми и умирающими. Около трети оборонявшихся погибли, а из орудий осталось только два 88-миллиметровых зенитных орудия. Подкреплений не ожидалось, и Кордесу вместе с товарищами оставалось лишь сидеть и ждать следующей атаки.