Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. XII–XV века

В отчаянии Растко пошел к игумену монастыря и открыл ему свое давнее, с детских лет, намерение принять монашеский постриг. Ну почему он должен страдать только за то, что родился в великокняжеской семье?

Вечером афонские монахи, а вместе с ними и Растко, как обычно, отправились в храм на богослужение. Сербские вельможи пошли за ними следом, боясь хотя бы на минуту выпустить княжеского сына из вида. Началась долгая ночная монастырская служба с чтением Псалтыри и пением. Утомленные дорогой, к тому же после сытной трапезы, гонцы и сами не заметили, как заснули под тихое пение. Тогда Растко отделился от поющих, произнес перед алтарем обет иночества, и над ним был совершен обряд пострижения в монахи с именем Савва.

Когда сербские вельможи проснулись и не увидели рядом княжеского сына, они с угрозами обступили монахов и стали требовать, чтобы те немедленно выдали им Растко. И тогда на возвышении (кто-то считает, что это были хоры либо маленькая церковь наверху колокольни) появился юноша в иноческом облачении: только это был уже не Растко, а монах Савва, который больше не принадлежал этому миру.

Савва сбросил вниз свою мирскую одежду, волосы, состриженные во время обряда, и письмо для родителей, в котором просил их не печалиться, а, наоборот, радоваться перемене в его жизни.

С этого времени, примерно с 1191 года, начинается время подвигов Саввы Сербского, тогда еще – одного из афонских монахов.

Гора Афон на одном из полуостровов Халкидики (на юге Македонии) в первые века христианства служила приютом для многих одиноких монахов-отшельников.

В конце X века святой Афанасий Афонский построил здесь первый общежительный монастырь, рядом появились и другие обители. Прошло меньше ста лет, и в уставе византийского императора Константина Мономаха Афон уже назван Святой Горой, и не только по обилию на нем монастырей.

«Оставаясь всегда верными заветам и преданиям христианских аскетов и пустынножителей, афонские иноки были строгими ревнителями учения Православной Церкви и просвещенными его защитниками», – пишет известный византолог и исследователь Греко-Восточной Церкви И. И. Соколов.

Православные монахи называли Святую Гору Афон своим монашеским раем, домом Божиим на земле, вратами небесными, царством иноков-черноризцев, это был оплот Православия.

К тому времени, как здесь появился Савва Сербский, на Афоне было примерно шестьдесят монастырей, как действующих, так и разрушенных арабами или морскими пиратами. В большинстве своем обители принадлежали Византии и грекам, но также на Святой Горе жили монахи-болгары, иверы (грузины), русские – это было одно большое многонациональное православное монашеское братство.

Управление афонскими монастырями и всеми земельными владениями на Афоне осуществлял особый совет (протат), в который входили игумены крупных монастырей и наиболее авторитетные старцы. Протат под председательством главного из членов совета, прота, занимался распределением ежегодных пожертвований, поступавших на Афон из императорской казны, восстановлением разрушенных монастырей, при необходимости – расселением вновь прибывших иноков.

По всей Афонской Горе быстро разнесся слух, что у них, презрев мирскую славу, поселился сын великого сербского жупана. На праздник

Благовещения настоятель греческого Ватопедского монастыря, одного из самых крупных и процветающих на Афоне, пригласил Савву к себе и сообщил, что по решению протата он должен переселиться в эту греческую обитель.

Прожив какое-то время в Ватопеде, Савва взял у игумена благословение осмотреть и другие афонские монастыри; особенно ему хотелось посетить живущих в горах монахов-отшельников.

«…Иные поселились на высотах вместе с оленями. Открытое небо было для них храмом; Христа зрели в душах своих. Их тесные кельи были украшены только травой; слух их оглашался шумом дерев и пением птиц; они насыщались чистым и благоуханным воздухом и всегда веселились Божественным желанием. Возвышаясь выше земли и земных попечений, они казались богаче самых великих богачей» – такие рассказы об афонских пустынниках слышал тогда еще Растко в отцовском доме от русского монаха Никанора.

Игумен Ватопеда предоставил Савве опытных проводников, и они смогли подняться на самую вершину Святой Горы. Не об этом ли вспомнит Савва, когда будет составлять свой монастырский устав, где напишет и об отшельниках: «Как быстрокрылые орлы, возлетели на небо, оставивши нам образ своей добродетельной жизни, дабы все хотящие иночествовать в Боге последовали стопам их».

Несколько дней и ночей Савва провел в молитвах на вершине Святой Горы, откуда разглядел тропинки к самым тайным кельям афонских монахов-пустынников. Некоторые афонские старцы жили в полном уединении, другие имели несколько учеников и проводили жизнь в скитах, наподобие маленьких пещерных монастырей.

Савва везде побывал, даже в самых уединенных пещерах, прося у старцев духовных советов и молитв. Все было именно так, как он и представлял по описаниям русского монаха: «Они свободны были от всего; не занимались ни земледелием, ни виноградниками, ни торговлею; не имели ни дел, ни забот житейских, но единственным их занятием были молитвы, слезы, всегдашнее прилепление ума к Богу».

Потрясенный встречей с этими человеками Божиими и Ангелами во плоти, Савва, вернувшись в Ватопед, просил благословения игумена тоже вести отшельническую жизнь.

«Чадо! Нельзя не утвердившемуся в первых степенях общего жития послушанием касаться самого верха иночества – молчания и уединенной жизни; рано тебе жить самому по себе; ни по времени, ни по возрасту тебе не нужно этого искать, – сказал ему опытный в духовной жизни игумен, – все хорошо в свое время».

Савва остался в Ватопеде, стараясь вести в стенах монастыря такую же строгую жизнь, какую видел в пещерах афонских старцев: питался хлебом и водой, приучил себя босым ходить по острым камням, взял на себя послушание развозить хлеб в отдаленные скиты.

Все это время Савве приходили письма из дома и богатые дары на Афон. Родители умоляли его хотя бы ненадолго приехать в Сербию. Но Савва понимал, что он не готов для подобных встреч и в письмах на родину умолял престарелых родителей лучше самим подумать о спасении души и принять монашество.

И великий сербский князь Стефан Неманя решился. Собрав своих главных советников, он объявил им о решении оставить престол, зачитав вслух письмо от младшего сына. «Прими мой добрый совет и, оставив земное царство и богатство, иди путем смирения и вселись со мною в пустыни. Здесь, упразднившись от всего молитвою и постом, ясно уразумеешь Бога. А если не примешь моего совета, то не надейся более видеть меня в этой жизни», – согласно житию, написал отцу Савва.