Сергий Тишкун - Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции

Конечно, на первом месте у нас стоит богослужение. Каждое воскресенье – две литургии. Первая начинается в шесть тридцать утра и заканчивается в девять тридцать – в основном для пожилых людей, которые рано просыпаются и хотят закончить свою молитву так, чтобы потом иметь возможность заняться другими делами. Вторая начинается в девять тридцать и заканчивается в одиннадцать – для тех, кто помоложе. В результате молодые семьи приходят на вторую службу, поскольку не надо просыпаться очень рано и им удается немного больше отдохнуть в нерабочий день.

– Как я понял, богослужение в воскресный день длится примерно три часа?

– Да, утреня и литургия служатся за три часа.

– Часы не читаете?

– Часы в большей степени – монастырская служба.

– Это по Уставу? По решению Синода?

– Я не знаю, решение ли это Синода, но такая практика преобладает в приходском богослужении – совершаются вечерня, утреня и Божественная литургия.

– Есть ли общий Устав для всех приходов?

– Все приходы одной епархии, в нашем случае Афинской архиепископии, имеют одинаковое расписание, то есть в одно и то же время они начинают богослужение. Если в каких-то приходах существует возможность сделать что-то еще сверх того, например служить вторую литургию, – можно внести изменения в расписание по благословению митрополита.

Священным Синодом ежегодно издается специальная книга, которая определяет порядок богослужений. Этим указаниям следует духовенство. Исключения бывают только в незапланированных ситуациях, например когда в какой-то конкретный день должно быть проведено некое мероприятие и из-за этого надо быстрее закончить службу. В таком случае священник может взять на себя инициативу исполнять не все стихиры вечерней службы или не весь канон. Но обычно указания Устава, издаваемого Священным Синодом, выполняются везде. Так проще и певчим, и священникам: все знают, что им надо делать. В нашей общине на сегодняшний день богослужение подкрепляется и за счет проведения всенощных бдений – агрипний. Это ночные литургии, которые проводятся в основном по большим праздникам.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее о практике всенощных бдений.

– Всенощное бдение, как и многое другое, пришло к нам из монастырей [31]. В монастырях последование, которое состоит из вечерни, утрени, Божественной литургии, начинается вечером и заканчивается на рассвете. Всенощная в монастыре – это самое долгое по времени богослужение. Следуя этой традиции, в последние годы и в приходских храмах стали его совершать. Начинается служба в восемь вечера, а заканчивается примерно в час ночи. Такого рода богослужения совершаются в особой атмосфере: приглушенный свет, свечи, торжественные песнопения. Но одновременно они имеют и практическое значение – в праздники, не выпадающие на выходные дни, люди не могут пойти в церковь утром, а так они имеют возможность побывать на богослужении вечером. Тот, кто, например, особо почитает святого Димитрия Солунского, воспользуется возможностью поклониться ему вечером. А если бы этих служб не было, он бы не смог.

– А если он захочет причаститься Святых Таин, как ему подготовиться?

– Знаете, и в нашей практике существует очень большая проблема с тем, как именно должно проходить Святое Причастие. К причастию нет какой-то универсальной подготовки. У каждого свои духовные потребности и свои физические возможности.

Лично я бы не хотел вдаваться в рассуждения, например, о посте. Я думаю, что человек, если он не ест утром перед литургией, – это и есть его пост перед причастием. А если человек причащается вечером или ночью, то ему можно позавтракать, потом съесть что-то легкое на полдник и причаститься. Существует практика, тоже идущая из монастырей, по которой за восемь часов до причастия мы не должны ничего вкушать. Но это не является правилом для всех. Нет канона, который устанавливает, сколько часов нужно поститься перед причастием.

В раннехристианской Церкви причащались после ужина, как изображено на иконе Тайной вечери. То есть пост перед Божественным Причастием не является первоначальной церковной традицией. Это намного более поздняя практика, перешедшая в мир из монастырей. В монастырях же пост – это аскетическое упражнение, монахи призваны совершать подвиг, идти на жертвы. Не следует, однако, переносить монашеский подвиг на мирян, семейных людей. Когда в семье принято поститься по средам и пятницам – в воскресенье семья может причащаться, если нет никаких других препятствий. В воспитательных целях исповедующий священник может запретить приступать к причастию, но не в качестве наказания, а ради стремления избежать повторения греха.

Божественное Причастие – не только для хороших людей: «А, ты хороший человек, святой, чистый, – причащайся». Это лекарство для больных. Более того, когда священник причащается сам и причащает верующих, что он говорит? «Причащается раб Божий Николай во оставление грехов…» Мы знаем, что мы грешны, потому и причащаемся. Нам не говорят: «Подходите все те, кто чист, кто держал пост, кто не имеет ни одного греха», – но произносят: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите».

Я приступаю ко причастию, когда исполнен веры, что принимаю Самого Христа. Ведь слово «страх» (греч. φόβος) в древнегреческом языке не имело значения боязни греч. τρόμος), но означало уважение. Этот термин (φόβος) означает, что я Его люблю и уважаю – и потому приму причастие. Если я не пойду причащаться, то я отказываюсь от приглашения Христова: я не принимаю участия в Евхаристии по причинам, не имеющим отношения к любви ко Христу. Когда Христос пришел на землю, Он жил и общался с большими грешниками. Он не искал в людях образованности, знания закона, а нашел людей чистосердечных, которые просто хотели быть рядом с Ним. Он принял их, и они стали Его учениками. Он говорил с прелюбодейкой, с мытарем. Подобно Христу, и я, как священнослужитель, не выставлю охранника перед Святой Чашей, который бы проверял, что это за человек, желающий причаститься: «Ты исповедовался? Ты постился?»

Как поступал Христос? Христос, когда к Нему привели прелюбодейку, чтобы забить ее камнями, сказал: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень» (см.: Ин. 8: 2-11). Это живой пример для каждого духовника, когда перед ним стоит человек. Никто не безгрешен. А из священнослужителей, из духовников кто безгрешен? Страх, который в прошлом сеяли среди людей, не имеет отношения к православной традиции. Контролировать людей запугиванием – это авторитарное включение, пришедшее с Запада. Но это не Христос… Это не Бог любви, это Бог страха. «Кто ты? Постился? Исповедовался? Нет? Уходи! Не будешь причащаться!» Если мы верим, что Божественное Причастие является лекарством для каждого человека, дорогой в вечную жизнь, – тогда нам следует быть очень снисходительными, каким был Сам Христос. Не может быть так, чтобы Христос раскрывал Свои объятия, а мы, священнослужители, ставили ограждения перед Ним.