Бернар Фоконье - Флобер

Между тем Земля вертелась по-прежнему вокруг Солнца и жизнь продолжалась. Гюстав, несмотря на свои решительные заявления об одиночестве и заточении, все же находит время для коротких и нечастых поездок в Париж. Так случилось, что 2 декабря 1851 года, именно в тот день, когда произошел государственный переворот Луи Наполеона Бонапарта, Флобер оказался в Париже. Примет ли он в нем участие? Конечно нет. Гюстав находится как всегда в своем привычном состоянии: ироничном, огорченном, потрясенном. «Несколько раз меня едва не убили, — пишет он своему дяде Парену, — я никому не причинил вреда, в то время как меня едва не искромсали саблей, не расстреляли из ружья или пушки» [148] Письмо дяде Парену. 15 января 1852 года. . Он жалуется на плохие времена, которые начинаются для Франции. «К личным невзгодам и лишениям добавились общественные неурядицы» [149] Письмо Генриетте Колье. 8 декабря 1851 года. , — пишет он Генриетте Коллье. Что касается того, чтобы дать собственную оценку происходящих политических событий, то это не для него: у него нет ничего общего с этими честолюбивыми выскочками и голодранцами.

Время от времени он встречается с Луизой и не отказывается от близости с ней с таким видом, словно делает ей одолжение. Он не любит ее, жалуется Луиза. Ему лишь надо с кем-то обменяться мыслями о своей работе. Она нужна ему для того, чтобы он мог получить физическое и моральное удовлетворение. И все же, едва вернувшись в Круассе, он начинает направлять ей бесконечные послания, в которых уверяет Луизу в лучших чувствах и жалуется на сложности рабочего процесса. В одном и том же письме чередуются бодрые фразы и пассажи, полные тоски и отчаяния: «Бывают дни, когда я чувствую себя опустошенным и не могу подобрать нужные слова, чтобы выразить свою мысль, когда, исписав целые страницы, я осознаю, что мне не удалась ни одна фраза, и я падаю в изнеможении на диван. В полном отупении я словно проваливаюсь в бездну. Через четверть часа все меняется, тоска уходит и мое сердце бьется от радости» [150] Письмо Луизе Коле. 3 апреля 1852 года. .

Для того чтобы удостовериться в красоте и гармонии фраз романа, Флобер проводит «голосовое» испытание, то есть читает сочиненное вслух, что позволяет ему лучше выявлять ритмические и сонорные недостатки.

Он проводит это испытание не в одиночку, по крайней мере на первых порах. Каждое воскресенье к нему приезжает Луи Буйе. Гюстав читает ему все, что сочинил за неделю. Тяга к наставничеству — это навсегда. Буйе продолжает вести преподавательскую деятельность с прежним отвращением к своему ремеслу. Для Гюстава нет более безжалостного слушателя. Буйе беспощадно выявляет грамматические и синтаксические ошибки, повторы и излишнее употребление вводных слов и предложений. Что касается ускорения работы над редакцией романа за счет более простого повествования, не придавая ему особой глубины, не доходя до вершин этой «психологической науки», которая придает объем и значимость литературным образам, индивидуальным и одновременно типовым, — об этом не может быть и речи. «Скорее я сдохну как собака, чем перестану работать над сырой фразой», — пишет он Дюкану в достаточно саркастичном письме, в котором в язвительной форме рассказывает о своем презрении к «лаврам, покрытым дерьмом». «Мне наплевать на мнения критиков» [151] Письмо Максиму Дюкану. 26 июня 1852 года. .

На протяжении первых трех лет работы Гюстава над романом, независимо от того, хочет он этого или нет, Луиза реально и виртуально присутствует в его жизни, порой как женщина из плоти и крови, порой как прототип главной героини. Она достаточно терпеливо воспринимает его комментарии о текущей работе и стоически переживает взлеты и падения его чувств к ней. Он любит ее, уверяет Гюстав, но по-своему: «Вам, которая любит меня, как дерево любит ветер, вам, для которой я навсегда сохраню в моем сердце чувство благодарности, а также нечто долгое и нежное, волнующее кровь. Тебе, бедная женщина, которую я заставил пролить столько слез, в то время как мне хотелось бы вызывать у тебя лишь улыбки» [152] Письмо Луизе Коле. 31 декабря 1851 года. .

И вот что он пишет после очередной поездки в Париж, где их снова накрыла с головой волна нежной страсти: «Да, моя дорогая бедная женщина, мы пережили счастливые минуты, в любом случае я люблю тебя» [153] Письмо Луизе Коле. 20 марта 1852 года. .

Но Луиза по-прежнему не желает довольствоваться короткими встречами и торопливыми объятиями. Она не теряет времени даром и продолжает пополнять список своих охотничьих трофеев. Она не изменяет своим привычкам в том, что касается соблазнения более или менее знаменитых персон. В 1852 году в ее сети попадает Альфред де Мюссе [154] Альфред де Мюссе (1810–1857) — французский поэт, драматург и прозаик, один из крупнейших представителей литературы романтизма. — Прим. пер. . К тому времени ему уже исполнилось 42 года и он уже не был подающим надежды молодым поэтом, на которого обратила внимание сама Жорж Санд. Мюссе только что был избран во Французскую академию. Погрязший в разврате алкоголик, он заметно подорвал свое здоровье. Ему оставалось всего пять лет жизни на этой земле. И все же это обстоятельство не было для него причиной, чтобы отказаться от привычек коварного соблазнителя, действовавшего часто по принципу: пришел, увидел, победил. Однажды в наемном экипаже, находясь как всегда «под винными парами», он пытается изнасиловать Луизу. Женщина выпадает из коляски и больно ударяется о землю. Узнав об этом агрессивном нападении, Гюстав приходит в ярость: «Мне хочется прибить его… Я поколочу его палкой с огромным удовольствием…» [155] Письмо Луизе Коле. 7 июля 1852 года.

Луиза тем временем довольно быстро приходит в себя от пережитого испуга. Какое-то время она поддерживает хаотичную связь с Мюссе до тех пор, пока, несомненно из соображений высокой стратегии, она не падает в объятия другой знаменитости — Альфреда де Виньи [156] Альфред Виктор де Виньи (1797–1863) — французский писатель. — Прим. пер. .

До октября 1854 года Флобер, однако, не порывает реальных любовных отношений со своей «музой», несмотря на то что оба устали от этой связи. В 1853 году он даже становится соучастником поэтессы и служит «прикрытием» для почтовых отправлений, которые Виктор Гюго, сосланный на остров Джерси и находившийся под наблюдением императорской полиции, посылал своим друзьям во Франции. Великий писатель в знак благодарности за оказанную услугу дарит Гюставу свою фотографию…

Несмотря на большие трудности, которые испытывал Флобер в ходе работы над «Госпожой Бовари», накопленную усталость, душевные волнения из-за крайне медленного рабочего процесса (некоторые сцены требовали много недель кропотливого труда: искать, копать, возвращаться назад, выкрикивать каждую фразу), он все же находит время для того, чтобы «откорректировать» и дать оценку скверным стихам, которые присылает ему Луиза. При этом он избегает резких слов, словно не хочет задеть самолюбие поэтессы. Еще больше он опасается взрывного характера своей возлюбленной, готовой в любой момент учинить скандал. И все же отдельные ремарки не могут никого обмануть: он находит ее стихи бездарными. Почему же он берется за такой неблагодарный труд? Безусловно, из чувства признательности, по привычке, из-за того что письма, которые он посылает Луизе, являются для него отдушиной. Они представляют собой автобиографическое произведение как довесок к роману, который он сочиняет, где ему приходится быть эдаким «застегнутым на все пуговицы», требовательным «художником», где он стремится спрятаться за доведенной до блеска формой. В совокупности отправленные Луизе за все это время письма включают более пятисот страниц. Их переписка, напечатанная в издательстве «Pleiade», представляет собой отдельное полноценное литературное произведение, которое можно с полным правом поставить в один ряд с «Эссе» Монтеня или «Исповедями» Жан Жака Руссо.