Ирина Мудрова - Русские предприниматели. Двигатели прогресса

Через несколько дней после смерти Тимофея Саввича в 1889 году правление Товарищества Никольской мануфактуры пригласило Марию Федоровну исполнять обязанности директора-распорядителя. Современники считали ее женщиной «большого ума», властной, с совершенно самостоятельными взглядами. Будучи руководителем такого огромного и прибыльного предприятия, Мария Федоровна сумела его значительно расширить.

Став непосредственным директором-распорядителем Товарищества Никольской мануфактуры, она провела реформу системы управления, заменив принцип единоличного руководства на коллегиальный с четким распределением обязанностей между директорами компании. Их было 4: оба сына Марии Федоровны, зять А.А. Назаров и бухгалтер И.А. Колесников. Свое жалованье при этом Мария Федоровна поделила поровну между директорами. Она умела при этом так подбирать руководящий персонал, что компания, несмотря на смены конкретных людей, долгие годы работала слаженно.

Сын Савва Морозов – по образованию инженер-химик, учившийся в Англии – возглавил производство, ведал вопросами оборудования и качества продукции. 29-летний старший сын Сергей Морозов (по образованию юрист), числился директором формально, увлеченно занимаясь меценатской деятельностью. Третий директор, зять Морозовых Назаров, ведал поставками сырья, расчетами с иностранными партнерами (хлопок закупался на Ливерпульской бирже), а также главной Московской конторой. Четвертый директор Колесников отвечал за торговлю и документооборот. Ему Мария Федоровна безгранично доверяла.

При Марии Федоровне Морозовой разработанная ею и сыном Саввой Морозовым-младшим, стратегия развития фирмы включала техническую модернизацию, оптимизированное кредитование, сбытовые инновации, внутреннюю структуризацию, введение Правил внутреннего распорядка, оптимизацию этики труда и укрепление дисциплины в административных структурах.

Мария Федоровна так умело вела дела, что в «Вестнике мануфактурной промышленности» в начале XX столетия Никольская мануфактура по показателю «чистая прибыль» на паевой капитал лидировала в списке текстильных предприятий Центрально-промышленного района. В 1903 году Министерство финансов поставило Никольскую мануфактуру на одно из первых мест в ряду наиболее доходных русских акционерных компаний.

Полученный после смерти мужа капитал в размере 6 млн рублей через 22 года она увеличила и оставила своим наследникам по духовному завещанию состояние, самое большое в России, – 30 млн рублей.

Мария Федоровна была щедрой жертвовательницей. В первую очередь она жертвовала Рогожской общине старообрядцев и на нужды Православного миссионерского общества, членом которого являлась. В частности, трудами и средствами Марии Федоровны было построен Брестский ночлежный дом по Камер-Коллежскому валу в Москве, рассчитанный на 200 женских и 600 мужских мест. Единственная среди российских купчих она была удостоена знака отличия за двадцать пять лет беспорочной службы в благотворительных заведениях по Ведомству учреждений императрицы Марии.

Умерла Мария Федоровна в 1911 году на 82-м году жизни. По воле Морозовой, в соответствии с православными обычаями, были сделаны благотворительные раздачи бедным денег и пищи, включая оплаченные обеды в день похорон на тысячу человек в двух московских бесплатных столовых. Деньги (приблизительно в размере дневного заработка) и «харчи на поминовение» получили более 26 тысяч рабочих Морозовских фабрик.

Вначале XX века верхушку московского купечества составляли два с половиной десятка семей – семь из них носили фамилию Морозовы. Самым именитым в этом ряду считался крупнейший ситцевый фабрикант Савва Тимофеевич Морозов. Он продолжал линию Тимофеевичей среди потомков своего знаменитого деда Саввы Васильевича.

Он родился в Москве в старообрядческой купеческой семье Тимофея Саввича и Марии Федоровны Морозовых в 1862 году. Его детство прошло в просторной усадьбе родителей в Большом Трехсвятительском переулке. Семья Морозовых была старообрядческая и очень богатая. В ней царили покой и порядок. Рос Савва в полном достатке. Особняк в Большом Трехсвятительском переулке имел зимнюю оранжерею и огромный сад с беседками и цветниками. Молодой человек воспитывался в духе религиозного аскетизма, в исключительной строгости. В семейной молельне ежедневно служили священники из Рогожской старообрядческой общины. Чрезвычайно набожная хозяйка дома, Мария Федоровна, всегда была окружена приживалками. Занимая двухэтажный особняк в 20 комнат, она не пользовалась электрическим освещением, считая его бесовской силой. По этой же причине не читала газет и журналов, чуралась литературы, театра, музыки. Но новое поколение богатейших купцов воспитывалось по-новому. В морозовской семье были гувернантки и гувернеры, детей обучали светским манерам, музыке, иностранным языкам.

В 1881 году Савва поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского императорского университета, который закончил в 1887 году с дипломом химика. В 1885–1887 годах изучал химию в Кембриджском университете, одновременно знакомился с организацией текстильного дела на английских фабриках в Манчестере.

В 1887 году, после морозовской стачки и болезни отца, вынужден был вернуться в Россию и принять управление делами. Было Савве тогда 25 лет. Характер у него был отцовский: решения принимал быстро и навсегда. Сам о себе говорил: «Если кто станет на моей дороге, перейду и не сморгну».

В начале 1880-х годов 1,6 % паев семейного предприятия Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К°» принадлежали пятерым детям хозяев – Тимофея Савича и Марии Федоровны. Среди них был и Савва-младший. Но с 1886 года он входит в состав дирекции Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К°». Главным и основным пайщиком мануфактуры была мать Саввы Мария Федоровна: ей принадлежало 90 % паев. В делах производственных Савва не мог не зависеть от матери. По сути он был совладельцем-управляющим, а не полноправным хозяином.

Когда Савва стал одним из директоров мануфактуры, оборудование на фабрике было уже устаревшее, не хватало топлива, да еще разразился кризис, усилилась конкуренция. Надо было все дело на ходу перестраивать. Он выписал из Англии новейшее оборудование. Отец был категорически против – дорого, но Савва переломил отставшего от жизни Тимофея. Старику претили нововведения сына, но в конце концов он сдался: на мануфактуре были отменены штрафы, изменены расценки, построены новые бараки.

После смерти отца мать стала директором-распорядителем Товарищества, а Савва Морозов – по образованию инженер-химик, проучившийся в Англии, – возглавил производство, ведал вопросами оборудования и качества продукции. Мария Федоровна сердилась, когда Савва распоряжался сначала по-своему, как считал нужным, и лишь затем подходил: «Вот, мол, маменька, разрешите доложить…» Но сыном не гордиться она не могла. Он был прекрасным хозяином. Дела в Товариществе пошли блестяще. Никольская мануфактура занимала третье место в России по рентабельности. Морозовские изделия вытесняли английские ткани даже в Персии и Китае. В конце 1890-х годов на фабриках было занято 13,5 тысяч человек, здесь ежегодно производилось около 440 тысяч пудов пряжи, почти два миллиона метров ткани.