Александр Мартынов - «Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1

Руководителями политическим розыском в охранных отделениях и жандармских управлениях были офицеры Отдельного корпуса жандармов.

Корпус жандармов комплектовался офицерами армии и гвардии, и поступление в него обусловливалось предварительным прохождением особых курсов. Унтер-офицеры принимались из запаса; чиновники же — на общих основаниях поступления на государственную службу. Кроме того, на всех требовалась особая аттестация.

Вопреки упорным слухам следует отметить, что никакой особой присяги жандармы не давали.

Организация розыскного органа была такова.

Во главе стоял начальник; ближайшими его помощниками являлись жандармские офицеры и чиновники. Канцелярия его обслуживалась обычным штатом, причём при ней находился регистрационный отдел с антропометрическими и дактилоскопическими данными, а также библиотека всех революционных и вообще запрещённых изданий. На постоянной службе состояли также агенты наружного наблюдения, в общежитии называвшиеся «филерами», а враждебно «шпиками». Они составляли особую команду, подчинённую чиновнику, заведовавшему наружным наблюдением. Филеры вели «слежку», а особые агенты производили выяснение фамилий и адресов наблюдаемых лиц и назывались надзирателями, или агентами по выяснению. Лица, которые подлежали наблюдению филеров, указывались начальником розыскного органа по поступившим в его распоряжение «агентурным» или «секретным» данным. Первые поступали от «секретных сотрудников», вращавшихся в обследуемой среде. Эти сотрудники у революционеров назывались «провокаторами».

Свидания с ними осуществлялись на особых частных квартирах, называемых «конспиративными», куда начальник розыска приходил в штатском платье. Так называемые «секретные сведения» поступали от Департамента полиции из «отдела почтовой цензуры», т. е. учреждения, известного широкой публике под названием «чёрного кабинета» [190] О «чёрных кабинетах», осуществлявших перлюстрацию переписки, см.: Из воспоминаний М.Е. Бакая. О «чёрных кабинетах» в России // Былое (Париж). 1908. № 7.С. 119–133; Черняев В.Ю. К. изучению эпистолярных источников начала XX в. (Контроль почтовой переписки) // Проблемы отечественной истории. М.; Л., 1976. С. 134–155; Калмыков А.Ю. К вопросу о роли «чёрных кабинетов» в системе политического сыска в начале XX века // Политический сыск в России: История и современность. СПб., 1997. С. 76–83; Измозик В. Чёрные кабинеты в России (XVIII — начало XX века) // Жандармы России: Политический розыск в России XV–XX вв. М., 2002. С. 339–354. .

По окончании обследования данной группы таковая ликвидировалась, т. е. лица, в неё входившие, обыскивались, а когда нужно было по ходу дела, то и арестовывались, преимущественно в порядке статьи 12 Положения об охране 1881 года [191] Имеется в виду «Положение о мерах и сохранению государственного порядка и общественного спокойствия», утверждённое 14 августа 1881 г. Положением предусматривалась возможность введения в некоторых губерниях России двух стадий исключительного положения: состояния усиленной охраны и состояния чрезвычайной охраны. «Положение» расширяло полномочия Министерства внутренних дел и местных властей в случае активных революционных выступлений. Положение о чрезвычайной охране вводилось в губерниях решением Кабинета министров, утверждаемым императором. Объявление местности в состоянии усиленной охраны мог осуществлять министр внутренних дел, если же губерния входила в состав генерал-губернаторства, то генерал-губернатор. Последним давалось право издавать обязательные постановления «по предлогам, относящимся к предупреждению нарушения общественного порядка и государственной безопасности» (см.: Полное собрание законов. Собр. 3-е. Т. 1. № 350). «Положение» давало право генерал-губернаторам запрещать общественные и даже частные собрания, закрывать торговые и промышленные заведения, органы печати, арестовывать, учреждать особые военно-полицейские команды, передавать дела на рассмотрение военных судов. «Положение о мерах к охранению государственного порядка» вводилось как мера временная, связанная с обстановкой в стране, сроком на 3 года. Однако действие его постоянно продлевалось, и оно просуществовало до Февральской революции. . На основании этой статьи начальникам жандармских управлений и их помощникам предоставлялось право задержания подозреваемых сроком на две недели. Этот срок мог быть продлён губернатором или градоначальником до одного месяца, а затем задержанный или освобождался, или зачислялся за Министерством внутренних дел до окончания о нём дела. За правильностью содержания под стражею задержанных наблюдал участковый товарищ прокурора.

При каждом жандармском управлении и охранном отделении находилось одно или несколько лиц прокурорского надзора, которые наблюдали за ходом и направлением всех политических дел. Часть их, при наличии уличающих данных, передавалась для производства формального дознания или же предварительного следствия, в порядке статьи 1035 Устава уголовного судопроизводства.

Все расследования, производимые охранными отделениями и жандармскими управлениями, принимали одну из следующих трёх форм:

1) Предварительное следствие, производимое следователем по особо важным делам округа судебной палаты.

2) Формальное дознание, производимое жандармским офицером в порядке статьи 1035 Устава уголовного судопроизводства, которое по окончании передавалось прокурору для направления в судебную палату.

3) Административное расследование, или «переписка», производившаяся на основании положения о государственной охране.

В первом и втором случаях дело разрешалось судебною палатою, или Сенатом, в последнем же оно шло с заключением губернатора на решение в особое совещание при Министерстве внутренних дел. По рассмотрении переписки составлялось заключение, — дело или прекращалось с освобождением задержанных лиц, или же «подозреваемые» высылались в отдалённые места империи на срок не свыше 5 лет. Больным высылка в отдалённые места заменялась выдворением в местности, климатические условия которых были бы не вредны для их здоровья. В последние годы, по ходатайствам высылаемых, им разрешался взамен высылки выезд за границу с запрещением въезда в Россию. Зачастую дела по административным перепискам прекращались вовсе по Высочайшему повелению в ответ на поданные Государю прошения о помиловании.

Достоверность получаемых розыскным учреждением сведений, правильность донесений, ведение «административных переписок», постановка всего розыскного дела, денежных расчётов и т. п. контролировалась Департаментом полиции в лице его чинов, приезжавших на места и имевших, между прочим, даже свидания с «секретными сотрудниками» на конспиративных квартирах.