Федор Раззаков - Ефремовы. Без ретуши

Мама часто меня к Анисимовым подбрасывала, живущим в том же доме в соседнем подъезде. И тогда я у них заночевала, а утром Борю вынули из петли.

Не знаю причин, да никому до конца они не бывают известны. Боря вошел в пижаме, когда мы с Бекки, его мамой, на кухне ужинали. Ничего не сказал такого, что предвещало бы беду. Хотя я уже знала, что разговоры взрослых чаще уводят внимание от важного. Бекки сделала замечание сыну: что ты в пижаме разгуливаешь, у нас ведь гостья. На что Боря рассмеялся: «Надька — гостья?» И вышел.

У него были серые затуманенные глаза под припухлыми веками, унаследованные, как и широкий лоб, его сыном Игорем, моим сверстником, с которым я дружила. Спустя годы Игорь позвонит мне из Ленинграда, сообщив, что билет на «Стрелу» не достал, придется лететь. Это будет тот рейс Париж — Ленинград — Москва, который перевозил прах композитора Глазунова и потерпел катастрофу. Бекки, похоронившая уже и мужа, и невестку, останется совершенно одна. Судьба, превышающая норму, мыслимую для жены «бездарности».

Ефремова всегда отличала твердость, решительность революционного закваса: нет, не сробеет. Рубанет с плеча. И без угрызений, без сожалений. Их с Ириной (Мазурук. — Ф. Р. ) союз быстро распался, вскоре после рождения Насти, моей племянницы. Вообще непонятно, как могли они, антиподы во всем, сойтись, даже ненадолго. По случайности мне первой в руки попала записка Олега, придавленная на кухонном столе сахарницей. Как сейчас помню размашистый почерк и текст: «Я ушел от тебя за один хлоп…» Прихлопнутой оказалась и Настя, отцом не замеченная лет до шестнадцати. Только дедушка, Николай Иванович, о внучке заботился, приходил, гулял с ней. Очаровательный был человек, нежный, теплый — полная противоположность сыну. Но пожалуй, его единственного Ефремов по-своему любил…»

Но вернемся к фильмам 1969 года, в которых снимался Олег Ефремов.

Картину «Гори, гори, моя звезда» снял на «Мосфильме» Александр Митта. Это была героическая киноповесть о временах Гражданской войны. Герой фильма Искремас (ИСКусство РЕволюции — МАСсам) посвятил свою жизнь новому революционному театру, начав деятельность в провинциальном городке, который переходил из рук в руки: красных потеснили белые, белых — банда зеленых. Искремас всегда находился в центре событий — и смешных, и печальных…

У Ефремова в этом фильме была одна из главных ролей — немой художник-самоучка Федор, который столь же беззаветно и наивно предан Искусству, как и Искремас. По мнению Е. Горфункель: «Образ, который создал Ефремов, раскрывает одну из главных мыслей фильма — талант человека неотделим от нравственности. В немом деревенском художнике Федоре горит вечный огонь творчества, и это определяет его жизненный выбор. В Ефремове — Федоре есть что-то аскетически строгое, духовно возвышенное, народное по сути».

Кстати, в роли Искремаса поначалу должен был сниматься партнер Ефремова по «Айболиту-66» Ролан Быков. Но тот тогда впал в немилость — фильм «Комиссар», где он исполнил главную роль, был положен на полку за проеврейскую тему (на фоне «шестидневной войны» и испорченных отношений с Израилем такое кино в СССР было невозможно). И тогда выбор пал на другого партнера Ефремова по «Современнику» — Олега Табакова, который у властей всегда был в милости (в «Современнике» он был парторгом).

Еще одна мосфильмовская лента с участием Ефремова — «Только три ночи» Гавриила Егиазарова. И опять с этим режиссером герой нашего рассказа был хорошо знаком — в 1965 году они вместе снимали фильм «Строится мост». Однако в этот раз Егиазаров режиссерствовал в одиночку, а Ефремов выступил в роли актера, исполнив второстепенную роль председателя колхоза Ивана Петровича Хворостина. Причем это была экранизация рассказа «Ночь» А. Борщаговского — автора «Трех тополей на Шаболовке». И снова речь шла о трогательной, слегка наивной деревенской любви, вспыхнувшей между примерной колхозницей (Нина Гуляева) и сельским киномехаником (Валерий Козинец). Однако это кино из-за цензурных претензий дошло до зрителей спустя… двадцать лет, когда Г. Егиазарова уже не было в живых [14] Он скончался 22 июля 1988 года в возрасте 72 лет. .

Другой фильм с участием Ефремова — «Король-олень». Снял его на Киностудии имени Горького Павел Арсенов — тот самый, который был автором фильма «Спасите утопающего» (1968), где у Ефремова была эпизодическая роль поющего песню. На этот раз роль у него была одна из главных — Лицо от Автора, Дурандарте. Причем и в этом фильме Ефремову нашлось место для вокализа (музыку написал все тот же Микаэл Таривердиев). А по жанру это был фильм-сказка по мотивам Карло Гоцци. Согласно сюжету, король Серендиппа Дерамо хочет жениться, но не знает, как отличить искреннюю любовь от придворной лести. Чтобы помочь ему, волшебник привез ко двору чудесного «болвана», безошибочно отличающего ложь, но… Но дальше началась замечательная сказочная путаница: на месте болвана оказался Первый министр Тарталья, на месте королевы — не дочь коварного министра, а девушка, в которую был влюблен он сам, Анджела, так что злодею — Тарталье — пришлось извернуться и самому занять место короля, а заодно и его тело, вытеснив доверчивого Дерамо в тело оленя, обреченного стать жертвой охотников…

Между тем к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, которое отмечалось в апреле 1970 года, по советскому ТВ был показан четырехсерийный телефильм «Штрихи к портрету В. И. Ленина», где Ефремов исполнил (съемки велись в 1967 году) роль меньшевика Юлия Осиповича Мартова — оппонента Ленина. На II съезде РСДРП, который был организован при большом участии Мартова, между ним и Лениным произошел раскол. Сторонников Ленина стали называть большевиками, а мартовцев — меньшевиками. Но в «Штрихах» речь шла о другом периоде их противостояния, датированном 1918 годом. Мартов тогда выступал против заключения мирного договора России с Германией, из-за чего в июне 1918 года его исключили из состава ВЦИКа вместе с рядом других меньшевиков по обвинению в содействии контрреволюции, в поддержке белочехов, участии в антисоветских правительствах, образовавшихся на востоке страны, в организации восстаний против советской власти. Но в конце 1918 года Мартов все же пришел к выводу о необходимости принять «Советский строй как факт действительности», по-прежнему требуя его демократизации.

60-е заканчивались для Ефремова на мажорной ноте. Во всяком случае, внешне. В 1967 году он был удостоен звания заслуженного деятеля искусств РСФСР, а два года спустя ему присвоили звание народного артиста РСФСР, а также дали Госпремию СССР за сценическую трилогию «Декабристы», «Народовольцы», «Большевики».