Эдуардо Лопец - Кеплер. Движение планет. Танцы со звездами.

Один из телескопов, построенных Галилеем.

В чем состояла идея этих таблиц? Они представляли собой журнал, в котором указывались положения планет на длительный период времени, якобы на тысячи лет, а также многие другие данные – положение многочисленных звезд, лунные и солнечные затмения, восходы и заходы Солнца и Луны, координаты многих городов и так далее. Очевидно, что больше всего труда потребовали таблицы, позволяющие рассчитать положения планет.

Разработка подобных таблиц была важной задачей для великих астрономов и великих монархов. В свое время приобрели известность Толедские таблицы, разработанные астрономом Аз-Заркали (их использовал Коперник), Альфонсовы таблицы кастильского короля Альфонса X Мудрого (1221-1284), которые применялись вплоть до Возрождения и которые использовал Колумб для предсказания затмения, таблицы Региомонтана (1436-1476), которые применялись до публикации Рудольфовых.

Эти данные имели огромную ценность для астрономов, астрологов, моряков. Ни одни из таблиц не были совершенными, но лучших инструментов на тот момент не существовало. А Рудольфовых таблиц все ждали с нетерпением, так как они опирались на максимально точные данные Тихо Браге и систему Коперника, улучшенную Иоганном Кеплером, и предоставляли недостижимую прежде точность прогнозирования (хотя, конечно, и они были несовершенны).

Созданию таблиц Кеплер посвятил практически всю профессиональную жизнь, а их публикация состоялась незадолго до смерти ученого. Работа затянулась по многим причинам. Большую сложность представляли утомительные арифметические расчеты, которые Кеплеру приходилось делать самостоятельно, без чьей бы то ни было помощи. Также для издания необходимо было найти хорошую типографию и деньги: публикация оплачивалась заранее, а Кеплер никогда не был богат. Кроме того, параллельно ученый занимался и собственными исследованиями, связанными с его теорией движения планет. Неизвестно, осознавал ли Кеплер, что даже самые точные таблицы рано или поздно устареют, а открытые им законы планетарного движения станут вечным достоянием человечества.

В любом случае Кеплер должен был выполнить эту миссию, которая была не только поручением императора Рудольфа II, но предсмертной просьбой самого Тихо Браге. Для завершения работы над таблицами Рудольф II передал Кеплеру все инструменты и данные Тихо Браге, однако ученого ждали проблемы с наследниками покойного. Собственно, после смерти Браге эти данные были их собственностью, и император обязался выкупить их. Но в это время у Рудольфа не было денег – ни для того, чтобы выкупить данные, ни для того, чтобы платить Кеплеру предложенное жалованье, ни вообще для управления империей. Рудольф был человеком увлекающимся: алхимия и химия, астрология и астрономия, коллекции художественных произведений и инженерных новинок, драгоценности – все это требовало больших расходов…

Поэтому Кеплер, несмотря на назначенное неплохое жалованье, часто сталкивался с материальными проблемами и был вынужден постоянно напоминать императору о выплате просроченного вознаграждения.

Также наследники не хотели, чтобы Кеплеру доставалась вся слава, причитающаяся, как они заявляли, самому Тихо Браге, поэтому они не признавали, что расчеты в таблицах были сделаны по модели Кеплера, вмешивались в процесс издания таблиц, требовали, чтобы журнал предваряло вступление от их лица, и претендовали на большую часть прибыли.

Наиболее сложными отношения Кеплера были с Тенгнагелом, зятем Тихо Браге, который невзлюбил Кеплера со дня знакомства. Именно Тенгнагел встречал математика, когда тот приехал в Прагу в первый раз. Но вместо того, чтобы сразу привезти Кеплера в замок Бенатек, Тенгнагел решил задержаться в Праге, не обращая внимания на нетерпение Иоганна.

Позже, ничего не понимая в работе ученого, он испытывал жгучую зависть и злобу, хотя и старался не проявлять эти чувства при жизни своего влиятельного тестя. Но после смерти Браге именно отношение Тенгнагела к Кеплеру стало важной причиной задержки публикации таблиц. Возможно, он был именно таким злодеем, над которым должен одержать победу настоящий герой.

Неизвестно, на чем строились притязания Тенгнагела, ведь его единственная заслуга перед астрономией заключалась в том, что от него забеременела дочь великого астронома. Однако он начал мешать Кеплеру еще при публикации труда своего тестя Astronomiae Instauratae Progymnasmata («Приготовление к обновленной астрономии»): Тенгнагел считал, что к работе необходимо добавить вступление и внести в нее некоторые исправления.

Иоганн Кеплер с императором Рудольфом II в Праге в 1600 году. Гравюра Ф. Бюло (1862).

Типография времен Кеплера, рукопись Рудольфовых таблиц и «Оптики».

В конце концов Кеплеру пришлось пойти на компромисс и не публиковать ничего, что имело отношение к использованию данных Тихо Браге, без позволения Тенгнагела. Складывалась странная ситуация: с одной стороны, наследники хотели скорейшей публикации таблиц, так как это должно было принести им доход, но с другой – именно они своими действиями больше всего этой публикации мешали.

Рудольфовы таблицы, которые задумал Тихо Браге как свое детище, я нес и растил внутри себя на протяжении двадцати двух лет, так же, как эмбрион растет в чреве матери. Теперь я переживаю родовые муки.

Кеплер в одном из писем к своему другу Бернеггеру

Когда Кеплер собрался переезжать в Линц, император, помимо завершения Рудольфовых таблиц, дал ученому новое поручение – составить карту региона. Из-за этого Кеплер вынужден был совершить множество путешествий и лично испытать недоверие и подозрительность со стороны крестьян и местных жителей.

В Линце не нашлось издателя, которому ученый смог бы доверить публикацию таблиц, поэтому ему пришлось искать другой город. В это время в стране вновь осложнилась обстановка, и Кеплер никак не мог решить, где он сможет завершить работу. Страсбург? Ульм? Нюрнберг? Новый император, Фердинанд II, потребовал, чтобы работа была сделана в Австрии. Упорству Кеплера можно только позавидовать. В Линце не было своей типографии, и он убедил одного издателя перевезти свою типографию в этот город, однако вскоре ученый по религиозным мотивам был изгнан и отсюда и отправился для публикации таблиц в Ульм. Власти Ульма посчитали честью публикацию книги, однако решили воспользоваться присутствием великого математика и поручили ему отрегулировать инструменты в городской палате мер и весов.